Рыжий друг. Глава 4

Глава 4

Люди не умеют верить в то, к чему нельзя прикоснуться.

Дни тянулись за днями. Осень вступала в свои права, и город окутала пятнистая, красновато-золотистая дымка желтеющей листвы. Солнце поднималось всё позже и садилось всё раньше, ночами становилось холодно. К концу сентября стало понятно, что лету пришёл конец. В душе Дины тоже наступила осень. Вечерами она зажигала свечи и молча сидела в этом таинственном полумраке – рисовала, читала и слушала, как за окном воет холодный ветер или хлещет дождь.

В школе к Нику привыкли. Он продолжал временами препираться с Туной, что иногда оканчивалось небольшими драками, но такого урона, как в первый день, больше никто никому не наносил. Дина очень сдружилась с Ником. После второго дня школы он принёс ей коробку, завёрнутую в зелёную бумагу в знак того, что он очень благодарен ей за помощь в школе.

Дина была изумлена этим подарком. В коробке оказалось красивейшее издание книги «Хоббит или туда и обратно», которое прекрасно дополнило её коллекцию.

Отца Ника Дина больше ни разу не видела, хотя не сомневалась, что эту замечательную книгу достал именно он где-нибудь в Москве, ведь он ездил туда, если искал там работу. Мама Ника иногда бывала в школе. К себе в гости Ник никогда не звал, хотя пару раз заходил в гости к Дине. Дину очень интересовало, как выглядит его дом, но он в этом плане был достаточно скрытен. За весь прошедший месяц Дина не смогла узнать ни откуда он, ни сколько лет его родителям, ничего что касалось личной жизни. Поэтому она начала думать, что Ник либо приёмный, либо у него то, что взрослые называют психологической травмой, либо в его семье что-то скрывают, что не вызывало доверия.

Но в остальном с Диной Ник всегда был открытым и доброжелательным. В двадцатых числах октября, в субботу, он позвал подругу порыбачить. Было уже холодно, но снег ещё не выпал. Дина подметила, что сейчас вряд ли что можно поймать, но Ник уговорил её выбраться на реку за окраиной города.

* * *

Утро было серым и холодным. Дина проснулась рано, позавтракала, взяла приготовленные мамой бутерброды с колбасой, схватила снасти и вышла из дома. Листва с деревьев давно облетела, ветер свистел среди голых ветвей. Ник уже ждал её у калитки. Он был в своём зелёном пальто, узких штанах и высоких кожаных сапогах. Тихо поздоровавшись, они пошли по дороге к концу улицы и там свернули на тропу, которая шла через рощу и поляны к реке.

Ник шёл впереди, легко и бесшумно, Дина – позади него, наблюдая, как раскачивается его оливковый шарф. День обещал быть ненастным, и Дина с горечью думала, что их задумка с рыбалкой может окончиться дождём и простудой. Река вынырнула из-за зарослей можжевельника и берёзок полосой гладкой ртути, тяжёлая и бездвижная. Друзья в молчании прошли по берегу, заросшему камышом и осокой и добрались до небольшого тихого залива, окружённого берёзами.

Берег здесь был песчаный, у воды заросший пожелтевшей растительностью. Дина прошла до крупного камня, где сбросила свой рюкзак и достала специальные сидушки для рыбалки. Ник был с походным мешком, где у него нашлись дождевые черви в банке, манка и холщовый мешочек домашнего печенья.

— На твоё печенье рыба скорей приплывёт, чем на червей, — заметила Дина, втягивая полную грудь приятного запаха какой-то пряности, похожей на корицу, но всё-таки немного другой. – С чем это печенье?

— Не знаю, мама делала, — отозвался Ник и стал разматывать удочку.

Вскоре они уже сидели на камне, свесив к воде ноги, и ждали, молча глядя на покачивающиеся на ровной воде красные поплавки.

Некоторое время они молчали, но поплавки были неподвижны, и Ник сказал:

— Отец нашёл работу.

Дина замерла. Она ощутила, как по телу промчалась горячая волна, потом её бросило в холод, и она осталась сидеть в пустом, колком оцепенении. Мозг думал медленно. Он уедет, уедет, и она снова останется одна. В груди что-то загорелось, полыхнуло, растекаясь по телу и высасывая тепло из пальцев.

— Мы здесь ещё неделю или две пробудем, — сказал Ник. Дина не смотрела на него, только молча глядела на свой уныло зависший поплавок и не верила, что судьба так обходится с её дружбой. Ник почесал подбородок — Дина услышала, как шаркнули его ногти по коже.

— Послушай, — он повернулся к ней, опустив вниз удочку. – Послушай, ты умеешь верить в невероятное?

— Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Дина резко. Теперь она уже злилась, сама не зная на что, и на судьбу, и на Ника, и на себя.

— Вот, если в этой жизни случится что-то такое, во что очень трудно поверить, ты поверишь? – спросил Ник с явной попыткой скрыть волнение в голосе.

— Например? – осведомилась Дина, ещё больше злясь от того, что он тянул с ответом.

— Например, если я скажу, что я эльф, ты поверишь? – Ник продолжал внимательно на неё смотреть.

Дина вздрогнула, подняла голову, и уставилась на него во все глаза. Она не знала. Не знала, может ли она поверить тому, что она видит или нет. Ей казалось, что она всегда это знала, всегда знала, что он не человек… Ник смотрел на неё, глаза его сияли, опушённые рыжими ресницами, а из-под волос торчали кончики длинных острых ушей. Розоватые тёплые нежные уши, покрытые лёгким светлым пушком, словно кожица персика. Дина машинально протянула руку, но Ник отпрянул.

— Люди не умеют верить, — с неповторимой скорбью произнёс он, глядя на неё пристально и пронзительно своими светящимися глазами. – Не умеют верить в то, к чему нельзя прикоснуться. Пока ты их не потрогаешь, ты не поверишь, что они настоящие?

Дина тоже от него отодвинулась. Ей не понравился его тон, его сомнения. Его слова звучали так, словно он разочарован. Пламя в груди снова вспыхнуло, обожгло, и все перемешанные чувства Дины обрушились ей на голову одним непонятным ощущением.

— Ну и не поверю, — сказала она обиженно, но недостаточно громко по её меркам.

— Я так и знал, — Ник опустил голову и прикрыл глаза. Дине показалось, что перед ней не мальчик, а акварельный рисунок, попавший под дождь и потерявший свои краски. Он весь выцвел, погрустнел и казался таким расстроенным…

— Ну, а если ты дашь потрогать? Можно? Пожалуйста, я же человек, как ты сказал, я не могу поверить сразу, — заметила Дина осторожно, не в силах противостоять любопытству. Ник открыл глаза и взглянул на неё.

— Я надеялся, что по духу мы похожи, что ты поймёшь меня… — сказал он грустно.

Дина вздохнула, поборола своё негодование, свою обиду на его недоверие, закрыла глаза и задумалась. Она вся обратилась в чувство. А почему бы нет? Почему не поверить? Ведь сам Ник настоящий. Даже если уши у него ненастоящие, что с того?..

— Я верю, — заявила Дина. – Верю, что ты эльф.

— Не-а, — протянул Ник, лукаво улыбаясь. – Я же знаю. И не поверишь, пока не увидишь меня по-настоящему. Я могу приоткрыть для тебя окно в мой мир. Показать его тебе полностью невозможно, ибо мир – вообще вещь бесконечная. Но этот мир я хочу тебе показать, вопрос лишь в том, хочешь ли ты его увидеть?

— Какой мир? — спросила Дина, не до конца понимая его слова.

— Мой мир. Откуда я родом, — Ник протянул ей руку ладонью вверх и встал со своего места. Дина посмотрела на его пальцы, длинные и прямые, потом на него, и поняла, что ничего из этого не входит ни в какие рамки реальности. Значит, либо она сошла с ума, либо Ник немножко не в себе, но если не попробовать, не узнаешь. Она протянула руку и схватила его ладонь. Ник крепко сжал её пальцы и с силой потянул на себя. Дина охнула от изумления и возмущения, потому что он прижал её к себе и обнял рукой. В тот же миг поднялся ветер, листья кругом закружились, вода в реке выплеснулась, словно из большой воронки. Дина страшно перепугалась. Мир вокруг неё искажался и изменялся. Запахи и звуки были так же устрашающе спутанными и незнакомыми.

Дина ощутила благодарность за то, что Ник прижал её к себе, потому что от ужаса она спрятала лицо у него на груди и зажмурилась. Всё вокруг успокоилось так же, как и началось. Ветер немного уменьшился, воздух покалывал лёгким морозом. Дина открыла глаза и смущённо отпрянула от Ника. Яркое солнце ослепило её, и почти минуту Дина не могла понять, где она и что произошло.

Кругом расстилалась широкая равнина, поросшая высоким ковылём, покрытым слоем ослепительно сверкающего инея. Справа от Дины тянулась гряда холмов, а далеко позади неё в призрачной синеватой дымке высились горы. Слева равнину пересекали небольшие рощицы и кустарниковые заросли, среди которых вдалеке петляла блестящая речка. Впереди равнина уходила далеко и простиралась до самого горизонта. Лишь небольшие кусты и деревца изгибали его линию.

Дина обернулась и посмотрела на Ника, широко раскрыв глаза, полные слёз. Её сердце билось часто-часто, в груди болело от свежего воздуха и ощущения чуда. Свершилось нечто невероятное, нечто похожее на игру воображения. Из своего поникшего под осенними дождями городка она так внезапно перенеслась сюда, на эту удивительную равнину. Ник, улыбаясь, устало сел в траву. Дина тоже села и закрыла глаза, чтобы успокоиться.

— Добро пожаловать в Эльвию, — сказал голос Ника. – На земли Лесного Эльфийского Королевства Орлинд. На дворе двадцать пятое октября, как у тебя дома.

— Господи, — прошептала Дина. – Что со мной?..

— Что такое? – встревожился Ник.

— Что со мной творит моё воображение?.. Я же с ума сошла…

— Нет! – воскликнул Ник, взяв её за руки. – Нет! Потрогай, видишь, я настоящий! Ты не сошла с ума, это всё на самом деле! Представь это себе так, словно ты в другой стране! Ты на своей земле, просто в другой стране, хорошо?

— Но её нет на карте, — Дина продолжала сидеть, зажмурившись. – Ты уж говори сразу, я свих-ну-лась.

— Динка, пожалуйста, поверь мне, — попросил Ник. – С твоей головой всё в порядке. Ты мне поверила и разрешила мне перенести тебя сюда. Если бы ты не поверила, что я могу это сделать, ничего бы не вышло. А теперь успокойся и послушай, пожалуйста. Теперь я могу рассказать тебе всё, что не мог рассказать до этого.

Дина подняла на него взгляд и долго пристально смотрела в его веснушчатое лицо. Он вселял в её сердце надежду, что она действительно в своём уме, пусть уши у него теперь были длинные и заострённые. Только теперь она вспомнила, что никогда до этого не видела его ушей. Они всегда были спрятаны под волосами, и очень тщательно спрятаны.

— Так вот, в твоём мире мне пришлось сменить имя, чтобы не выглядеть подозрительно. Здесь меня зовут Никлис. Никлис Кетэроэ. В твой мир нас привела одна проблема. И она ещё не до конца решена. То, что мой отец собирается работать в Москве – это всё чушь. Нам пришлось это выдумать, чтобы скрыться. А история вот такая. У меня есть друг… Он мой ровесник, живёт в бедной семье, без отца, и у него какие-то проблемы с головой. Он по несколько раз за день падает в обмороки. В детстве было лучше, но последнее время его состояние становилось только хуже. Мы пытались найти причину его обмороков, но в нашем мире не достаточный уровень медицины. Мой отец, приближённый Крылатой Королевы Нерль, попросил её величество разрешить нам поискать решение проблемы в вашем мире, потому что нам было известно о вашей медицине. Она позволила, и помогла нам перебраться к вам. Мы не знали, куда попадём, и попали в ваш городок. Отец ездил в Москву, искал, как помочь моему другу, и сейчас у нас появилось несколько предположений. Мы не могли обследовать его в вашем мире, потому что тогда стало бы сразу понятно, что он эльф. Сейчас я вернулся чтобы задать ему и его маме пару вопросов и провести небольшой анализ. И мне разрешили взять тебя с собой, — объяснил Никлис.

Дина долго молча на него смотрела, думала, а потом сказала:

— Ну я точно с ума сошла.

— Дин, умоляю тебя, выбрось это из головы!

— Ну, ладно, всё равно делать нечего, что теперь? – спросила Дина, решив, что в любом случае это всё обещает быть интересным приключением.

— Сейчас надо поесть печенья и восполнить запас энергии, а то у меня просто ноги отнялись от того, что я нас обоих сюда перетащил. А потом пойдём во-он туда, к тому лесу, — сказал Никлис, снимая с плеча сумку.

— У меня есть бутерброды, — заметила Дина. – С колбасой.

— Это очень здорово, — сказал Никлис, вынув из сумки печенье.

— Держи, — Дина дала ему бутерброд.

Поев, Никлис сразу повеселел. У него даже кончики ушей приподнялись и порозовели. В этом мире было холодней, чем дома на берегу реки, и Дина быстро продрогла. Никлис извлёк из своей сумки бумажный свёрток и протянул его подруге.

— Это плащ. Я взял его с собой, чтобы ты не мёрзла. Простывший смертный сильно обременит нас в дороге, — он засмеялся.

Дина взяла бумагу и стала её разворачивать. Края упаковки распались, и на её коленях оказалась сложенная серо-коричневая ткань, похожая на сукно. Дина запустила руки в мягкие складочки и мгновенно согрелась.

— Надень его, — сказал Никлис. Дина расправила плащ, напоминавший скорей большой худ. Натянув на голову капюшон, она ощутила, как уходит дрожь, и по всему телу растекается приятное тепло.

— А эльфы могут простыть? – спросила Дина с улыбкой.

— Могут, но это случается редко, — сказал Никлис, поднимаясь. – Если по-настоящему сильно замёрзнуть можно и заболеть. Идём.

Он протянул подруге руку и помог Дине встала. Ветер едва не сбил её с ног и больно уколол щёку, но плащ очень хорошо защищал от холода.

 — Нам добраться домой до вечера. Ночью будет холодно, мы устанем и не долго продержимся, — пояснил Никлис на ходу.

— Ну, точней, я устану, а ты нет, — фыркнула Дина. – Ты эльф, ты не устанешь.

— Может быть, — Никлис покачал головой.

— И не замёрзнешь. Не скрывай от меня то, что вся проблема именно во мне, — усмехнулась Дина.

— Да это не важно! – воскликнул Никлис. – Нам нужно попасть домой и всё!

— Ладно, — Дина примолкла.

Они шагали по равнине. Ветер задувал, поднимая в воздух искрящиеся вихри и заставляя всё вокруг сверкать и сиять на солнце. Низенькие кустики и травы, всё было покрыто инеем. Дина восторженно озиралась, позабыв о холоде. Мир вокруг неё обретал всё более и большее волшебные и невероятные черты — перед её лицом вставал гигантский сосновый лес. Такие леса светлые и чистые, потому что кроны у сосен начинаются очень высоко. Эти деревья были в четыре раза выше обычных деревьев, к которым Дина привыкла дома. И могучие вершины этих сосен, казалось, были окутаны облаками.

Но лес пока был довольно далеко, и Дина не сразу поняла его размеры. Она разглядывала холмы и склоны гор, поросшие деревьями и походившие издалека на зелёные волны или мягкие складки суконного плаща. Искрящийся иней прибавлял их облику воздушности, и весь мир казался созданным из миллионов крошечных и прекрасных кристаллов. Светло-голубое небо, иней и блёкло-коричневая трава сочетались удивительно хорошо, и Дина испытывала безудержный восторг от созерцания этого ландшафта.

Никлис шёл легко и очень быстро. Его высокие сапоги практически не сминали траву, и защищали от крошки инея, в то время как у Дины начали мёрзнуть лодыжки, потому что холодная пудра попадала в её ботинки. Они молчали некоторое время, потом Дина начала отставать, и Никлис заметил это.

— До леса ещё почти лига, — сказал он, взобравшись на камень и ладонью заслонив глаза от солнца. – По-вашему километров пять шагать. Осилишь?

— Какие-то пять километров? Конечно, осилю, — фыркнула Дина, стоя у подножия камня.

— А потом ещё полторы лиги по лесу, — заметил Никлис.

— Смогу, — заявила Дина, хотя уже не ощущала той уверенности. Десять или чуть больше километров – не настолько простая задача, как пять. Они снова зашагали вперёд.

— У меня есть немного воды во фляге, если вдруг захочешь пить, но в лесу есть ручьи и ключи, там можно будет пополнить запасы, — сказал Никлис.

— Десять километров – это примерно три или четыре часа ходьбы, — прикинула Дина. – Если мы будем идти так шустро, то за три или два точно управимся. Но мне кажется, что мы захотим сделать привал. А ещё у меня есть термос с чаем.

— А, так мы ещё и с хорошими запасами, — оживился Никлис. – Если с привалами, то эти прибавляй ещё минут сорок. Солнце здесь сядет через… пару часов, так что нам стоит поторопиться.

— Сейчас утро?

— Да, десять утра.

— А во сколько здесь темнеет, тогда?

— В три часа уже ночь, — сказал Никлис. – Зимой здесь дня почти нет и такой солнечный день – редкость. Сейчас ещё ничего, в ноябре и декабре день длится всего два часа.

— Ужасно, — заметила Дина. —  Хотя у нас тоже солнце зимой рано садится и поздно встаёт.

— Ну, значит, тебе не привыкать, — Никлис улыбнулся. – На опушке сделаем привал, а пока будем шагать без остановки.

— Да, пока силы есть, — согласилась Дина, и они уверенно устремились к лесу. После нескольких минут ходьбы в молчании, Дина спросила:

— То есть, твои родители – тоже эльфы?

— Ну, а как же ещё, — усмехнулся Никлис. Дина вспомнила Эльдара с его серебряными волосами и длинными пальцами и молодую Анну… Да, теперь она понимала, что они выглядели очень похожими на пару эльфов. Но, несмотря на эти, казалось бы, сильные факты, Дине всё равно не верилось, что всё это правда.

— А как ты перенёс нас сюда? – поинтересовалась она, обернувшись к другу.

— Хм, как бы тебе это объяснить… — задумался Никлис.

— Ты каким-нибудь амулетом пользовался? Или волшебными словами? И вообще, магия существует?

— Это слишком много вопросов за раз, — заметил Никлис. – Пока я скажу так. Магия существует, но она зависит не от слов и не от амулетов. Вообще, я так понял, в вашем мире очень любят «магические артефакты». Только это всё чушь, ничего такого не существует. Люди считают, что магия кроется в вещах, в животных, в растениях, но это не настоящая магия. Настоящая магия творится через веру в Голтэ Эверэ. С Её помощью можно переходить барьер между мирами. Об остальном потом расскажу.

* * *

Лес тонул в таинственной мерцающей дымке. Солнечные лучи сквозили через хвою и бросали на заросли брусничника большие световые пятна. Дина остановилась, не доходя нескольких десятков метров до опушки. Она стояла, запрокинув голову, смотрела вверх, в могучие кроны, и её охватывал трепетный восторг и сковывающий движения страх. Этот лес был могуч. Так могуч и так величествен, так благороден и так древен, что, казалось, он таит в себе что-то, к чему нельзя прикоснуться и что нельзя узреть простому смертному. Тайна эта укрывалась где-то очень глубоко, в самом сердце этого необъятного леса, тонула в его голубоватой дымке.

— Идём же, — позвал Никлис. – Когда я говорил, что мы сделаем на опушке привал, я имел в виду, что мы остановимся где-то между деревьев, а не прямо тут!

Дина, замерев, смотрела на деревья и почти не слышала его слов. Она не могла пошевелиться до тех пор, пока Никлис, не в силах докричаться до неё, не подошёл и не взял её за руку.

— Пойдём, Динка, ничего страшного, — сказал он негромко. – У этого леса есть определённое волшебство, которое заставит остановиться робкого, но ты ведь не робкая. Ты должна увидеть мой родной край.

И он повёл её за собой. Дина шла, невольно сжимая его жёсткую и горячую ладонь, и сердце её замирало, когда она ступала на земли величественного древнего Орлинда. Лес словно вздохнул своими зелёными лёгкими, и в Дину влетел порыв ветра, заставивший её едва ли не захлебнуться. В груди болело, словно воздух был слишком свежим, Дине казалось, что её лёгкие разворачиваются и становятся шире, чем были раньше. И этот свежий ветер принёс её телу силу, эти новые большие лёгкие сделали мышцы упругими. Дина ускорила шаг, поравнялась с другом и поняла, что лес её принял.

* * *

Они не стали делать привал. Дина чувствовала себя полной энергии, и Никлис согласился не останавливаться. Солнце начало опускаться к горизонту, и лес озарился оранжевыми лучами. Никлис с опаской поглядывал на северо-запад, где рдело тускнеющее светило, и торопил подругу. Но спустя некоторое время ходьбы Дина, переполнившись впечатлениями и эмоциями, стала уставать.

Внутри лес был полон таинственных закутков. То и дело на пути вырастали мрачные валуны, поросшие мхом и лишайниками. Никлис вёл подругу какой-то своей дорогой, троп здесь не было. Он объяснил это близостью границы. Сейчас здесь почти никто не жил, и кроме оленьих дорожек здесь не было проходимых путей. Возле одного из громадных валунов друзья остановились передохнуть.

Никлис постелил на землю какую-то ткань, где они оба уселись и поели печенье с чаем. У Дины ныли ноги от долгой ходьбы. Ботинки наминали пальцы, но она мужественно заявила, что осилит четыре оставшихся километра. От переизбытка впечатлений хотелось спать, но печенье и чай немного подняли настроение.

— Нам осталось совсем недалеко и, если я не ошибся с направлением, то минут через пятнадцать мы выйдем на дорогу, — сказал Никлис, вытряхивая из своей кружки чаинки. – Там будет легче идти, чем по лесу.

Дина кивнула и забрала его чашку.

— Если ты хочешь, я могу взять твой рюкзак, – галантно предложил Никлис.

— Спасибо, я справлюсь, — Дине не хотелось показаться слабой. Никлис пожал плечами.

— Как пожелаешь, — он протянул ей руку и помог встать.

Собравшись, они двинулись дальше. Как Никлис и говорил, через некоторое время они выбрались на дорогу.

— Не зря же я два года гоняюсь по этим лесам без компаса! – с гордостью заявил он, стоя на обочине дороги.

— Как ты знал, куда идти? – спросила Дина, оглядывая глубокий коричневато-зелёный туннель сомкнувшихся над дорогой ветвей.

— Этот лес – мой дом. Он подсказывает мне, куда направить свой путь, чтобы найти то, что мне нужно, — сказал Никлис таинственным тоном. – Но для этого нужно уметь распознать его тонкий язык, а этому научиться сложно. Наши следопыты – и те не всегда находят верную дорогу. Нам сегодня повезло, путь оказался прямым, а ещё я уже бывал здесь до этого.

Дина протянула что-то невнятное в знак того, что усвоила эту информацию. Они пошли по дороге вглубь леса. Солнце тем временем опускалось.

— Ты же плохо ночью видишь, верно? – спросил Никлис.

— Ну, не очень хорошо, — ответила Дина.

— Ладно. У меня есть с собой маленький фонарик из вашего мира, но я не хочу его зажигать, потому что он очень мешает, если ты можешь видеть в темноте, — сказал Никлис.

— Если ты будешь подсказывать мне, где овраг или канава, я дойду, — заметила Дина.

— Очень хорошо. Пока мы будем идти по дороге. Сумерки продержаться как минимум до половины третьего, мы должны успеть добраться до деревни к тому времени, — сказал Никлис, и они ускорили шаг.

Над головой Дины стали появляться подвесные мостики, пересекающие дорогу. Они находились на головокружительной высоте и были почти незаметны в наступающих сумерках. Вскоре в развилках ветвей Дина заметила фонари. Эльфы, жившие здесь, зажигали их вечером. Пока друзья шли по дороге, на пути несколько раз попадались ручьи. В темноте их было не видно, но вода звенела, и Дине нравился этот звук. Стало совсем уже темно, когда Никлис произнёс:

— Мы почти у цели.

— Ура, — выдохнула Дина, снова взяв его за руку, чтобы не упасть. Вымощенная камнем дорога оказалась не слишком гладкой.

— Вон видишь, там вдалеке огнями светится наша деревня, — Никлис указал рукой туда, где среди могучих стволов мерцали чуть приметные огоньки.

— Так далеко… — заметила Дина.

— Это уже не далеко, — Никлис зашагал быстрей, и Дина через его руку почувствовала, как он тоже запнулся за один из неудачно положенных камней. Он не сказал ни слова, только выровнял шаг, и Дина поняла, что он тоже устал. Однако она так же хорошо понимала, что он никогда в жизни в этом не признается.