Рыжий друг. Глава первая.

Глава 1

Я понял. И это – ничего страшного.

Было первое сентября – нет дня хуже. Надо натягивать на себя парадную форму, улыбаться, радоваться, что начался учебный год, когда совсем не хочется этого делать. Дина уныло шла по улице своей размашистой походкой, оглядываясь по сторонам. Ведь совсем ещё лето! Кто придумал, что дети должны идти в школу первого сентября? Рыба ещё не ушла на зиму в ямы, яблоки ещё не собрали, ночами ещё тепло… ну кому оно нужно, это первое сентября? Дина вздохнула.

Ей было неуютно в хрустящей, тщательно выглаженной белой рубашке с воротничком. Боясь её запачкать, Дина надела джинсовую куртку – всё-таки она была опрятной девочкой. То, что она не была обычной школьницей демонстрировали высокие зелёные кеды, в которые были заправлены штанины, и смешной серо-зелёный рюкзак, сшитый на манер походного мешка. Школьная форма была тем предметом, который во всей школе Дина ненавидела больше всего: чёрная, неудобная одежда, которая ни на ком не сидела нормально и не смотрелась красиво. Дина была художником всем своим существом, и её очень раздражало отсутствие гармонии в покрое школьной формы. Шуршащий материал, легко мнущийся и жёсткий, как брезент, жутко надоедал ученикам. Дина часто проклинала того, кто создал эту школьную форму.

На дороге была большая-пребольшая лужа. Так бы и прыгнуть в неё с разбега. Дина снова вздохнула – вот он порог школы, а тут толпа. Ученики-ученики, учителя-учителя… шум стоял ужасный. Дина осталась в задних рядах, нехотя поздоровавшись с редкими школьными знакомыми. После обычной приветственной речи, сопровождаемой орущей музыкой, директор получила огромнейший букет пионов и раскрыла двери школы.

— Прошу вас, мои дорогие! Начнём учебный год! – воскликнула она и вошла в школу. Ученики потянулись следом. Внутри было прохладно. Школа впитала в себя запах летнего ветра. Очень скоро она заполнилась шумом и гамом. Перед глазами Дины мелькали бесконечные белые ленты, банты, пышные блузки и причёски, чёрные галстуки, синие костюмы старшеклассников, туфли на каблуках, блестящие, как покрытие машины и всякая школьная утварь. Очевидно, сегодня у девочек классов средней школы была поставлена цель надеть на себя как можно больше белых рюшек, так как банты девочек имели такие размеры, что делали их в два раза больше, чем они были на самом деле. Целью девочек старших классов, видимо, было надеть самую короткую юбку. Дина с интересом дизайнера разглядывала окружающих. Ей быстро стало скучно от вида всех этих разодетых школьников, и она, пробившись сквозь толпу, поспешила войти в свой кабинет. Здесь ещё никого не было. Стояла тишина. Наконец-то тишина!

Это был небольшой кабинет с наполовину серыми, как сигарный пепел, наполовину отвратительно синевато-зелёными стенами. Светлые парты и большие окна делали класс достаточно светлым, даже с присутствием этих гадких стен. Напротив окон висели портреты известных личностей. Высокая кафедра перед мрачно-зелёной доской пряталась в тени недовольно оттопыренных ламп. Дина не очень любила этот кабинет. Здесь всегда вели русский язык, скучно и нудно, а синеватый оттенок стен и эти злобные лампы нагоняли ещё большее уныние.

Дина пробралась на пятую парту, в угол, устроилась там, в тени, и вытянула из рюкзака книгу, досадуя, что в класс стали просачиваться её одноклассники. Она положила на стол «Две Крепости» и прикрылась от толпы обложкой. Вот интересно, заходят в класс, проходят мимо, и даже не спросят, как у неё дела и как прошло лето… Зачем им это знать? Это личное. Дина машинально заставила себя почувствовать удовлетворение от того, что никто не лезет в её дела. Вдруг её плеча осторожно коснулась чья-то неожиданно тёплая рука.

— Извини пожалуйста, ничего, если я сяду с тобой? – тихо спросил девочку мальчишеский голос удивительного тембра – мягкий, мелодичный, красивый… Дина почему-то сразу подумала, что он красивый. Она подняла глаза и хотела уже отогнать незнакомца, но вежливость, с которой он спросил её и его виноватые, зелёные глаза, смотревшие на неё с надеждой, тут же это желание выветрили. Дина несколько секунд, не отрываясь, смотрела прямо в эти невероятные, яркие, как молодые листья, глаза. Больше на его лице она ничего не видела – только огромные, кажется, даже светящиеся глаза. Оправившись от удивления, Дина почувствовала, что просто неприлично так таращиться на человека.

— Ты хочешь сидеть за этой партой? – выдавила она.

— Да, если ты позволишь, — мальчик наклонил голову набок, и тут Дина заметила его волосы, спадавшие ему на спину. Вот это волосы! Они были цвета апельсина, такие мягкие, яркие и длинные. Дина оторопела ещё больше. Пожалуй, такой сосед ей не помешал бы. 

— Садись конечно, — пробормотала она. Надо же! Кто-то захотел сидеть с ней! Похоже, он новенький и просто не знает, какая она. По крайней мере она никогда прежде его не видела, она была уверена, что запомнила бы такую внешность. Мальчик отодвинул стул, сбросил рюкзак и извлёк из него тетрадки. У него были просто поразительно длинные ноги и узкие запястья, что выглядело вообще-то красиво. Дина никогда раньше не видела людей с таким складным телосложением.

Ей невероятно захотелось нарисовать его. Вот она – гармония. Дина вдруг поняла, что он ей нравится. Все, кто пытался сесть к ней за парту, вызывали у неё недоверие и отвращение, а этот мальчик… он был другой. Сложив на парте стопочкой учебники по русскому языку, он глянул в окно и улыбнулся солнышку, озарившему его веснушчатое лицо с бледной кожей и забавным слегка приплюснутым носом. Профиль у него был довольно странный. Нижняя челюсть заметно выдавалась вперёд вместе с губой, и Дина про себя улыбнулась этому открытию.

Она с восхищением обратила внимание на его одежду: тёмно-коричневый пиджак, белая рубашка, чёрный галстук бабочкой и узкие чёрные штаны. В классе Дины почти никто не ходил в пиджаках, все предпочитали жилетки, и уж конечно никто не носил узкие брюки, но Дине подсознательно нравилось, когда мальчики носили сравнительно официальную форму. Вдруг её сосед обернулся и посмотрел ей прямо в лицо серьёзно и спокойно. Дина смутилась и отвела взгляд.

— Я Никита Листов, — представился мальчик и протянул ей свою узкую длинную ладонь с ровными прямыми пальцами. – Можешь звать меня Ник.

— Очень приятно. Я Дина, — Дина осторожно пожала его ладонь. Рука у него была уютно тёплая, почти горячая, сухая и сильная.

— Рад познакомиться. А что ты читаешь? – поинтересовался Ник, сцепив пальцы и с любопытством разглядывая её книгу.

— «Властелин Колец. Две крепости», — с достоинством произнесла Дина.

— О, как здорово! Я так люблю эту книгу, вообще, из всей трилогии она самая лучшая, мне кажется, – обрадовался Ник. Дина просияла, её сердце часто забилось. Стена неловкости, всегда возникающая между только что познакомившимися людьми, внезапно треснула и обрушилась. Они разговаривали до тех пор, пока не прозвенел звонок.

Тогда в дверь ворвалась ещё одна толпа учеников. Дина поморщилась, а Ник с любопытством всех разглядывал, словно вообще впервые в жизни попал в школу. Ученики занимали свои места, ругались, кричали, швырялись учебниками, прыгали на партах. Дина и Ник сидели посреди этого бушующего моря островком замершего презрения и любопытства. Куряев Лёха или Леший, прозванный так за постоянно растрепанную шевелюру, стоял на парте и, размахивая жилеткой, орал что-то. Алексей был человеком, готовым на всё ради славы. Костя Фёров, пристроившийся подле него, во всём Лешию потакал, но сам был очень приличным мальчиком, особенно когда рядом были взрослые. Перед ними сидела опрятная девочка Тая с косичками, загибающимися наверх. Она носила ретро-костюмы, и очень любила надевать старую мамину форму с накрахмаленным воротничком. Её соседка по парте Даша Смирнова была ей полной противоположностью. Она считала своим долгом представлять самый модный стиль и подражала старшеклассницам. Даша носила самую чистую школьную форму, а по улице и зимой и летом ходила в шарфе. Этим она славилась в школе.

Население класса Дины делилось на несколько слоёв. В первом числились главные заводилы и модники, любители социальных сетей. Ниже них, поклоняясь своим товарищам, словно божествам стояли те, кому родители подобного не позволяли, но они страстно желали того же. Дальше тянулись отличники и зубрилы. Как ни странно, Дины среди них не было. Она любила учёбу, но никогда ничего не зубрила. Девочка населяла социальный слой, в котором она была единственной личностью. Дина была сама по себе.

Реакция Ника была какой-то странной. Он долго всех изучал своими цепкими и проницательными глазами, а потом обернулся к Дине и спросил:

— У вас каждый раз так?

— Как? – не поняла Дина.

— Такой бардак в кабинете? – уточнил Ник.

— Почти всегда, — вздохнула Дина. Ник поморщился.

— Я буду скучать по своей школе, — сказал он. – В моей стенке было всего десять учеников, и мы все дружили и, возможно были довольно шумными, но, чтобы так беситься…

Дина не поняла его и решила спросить:

— А где ты жил раньше?

— Далеко отсюда, — уклончиво ответил Ник. – Очень далеко.

— А я вот всю жизнь живу здесь, в этом городе, — сказала Дина.

Ник кинул на неё странный взгляд, в котором смешалось огорчение, сочувствие и сожаление. Дина никак не ответила на этот взгляд, но решила, что дружить с таким странным существом интересно. Она уже сомневалась в том, что он человек, так непривычно он себя вёл и вообще выглядел. К тому же у него был странный, но едва приметный акцент, словно он говорил не на родном языке. Его речь звучала мягче обычного, и к тому же он очень часто путал «е» и «э». За партой перед ними вертелся некий Васька Бондарев – взъерошенный, маленький, злой, как крыса, с хищно загнутым вниз носом. Он обернулся, уставился на Ника и застыл.

— А-а-а! Новенький! – внезапно заголосил мальчишка.

— Закрой рот! – огрызнулась Дина.

— А-а-а! Втюрилась в новенького! – ещё громче завопил Васька. – Эй, ребят! Новенький!

Ник посмотрел на него с осуждением и сказал негромко:

— Зачем ты так кричишь? – но его слов не было слышно. Дина была в отчаянии, она поняла, что теперь будут дразнить. Васька орал, как громкоговоритель: сипло, но громко, с надрывным визгом, но никто не обращал на него внимание. Дина заметила, что Ник очень спокоен, по крайней мере внешне, и решила взять с него пример.

Дверь раскрылась и в класс вошла учительница – Анна Николаевна. Все замерли, Леший соскочил с парты на пол, и все вытянулись в струнку у своих парт. Анна Николаевна, одетая в жилетку и строгую клетчатую юбку, прощёлкала каблуками до кафедры и поднялась на постамент, не выпуская из рук пачки тетрадей и учебников.

 — Фёров, где ваш журнал? – спросила Анна Николаевна, быстрым движением поправив очки, сползшие на её тонкий, колючий нос.

— Щас! – Костя выскочил из-за парты, споткнулся, чуть не упал и нелепо помчался к двери. Он исчез. Все дружно захохотали, даже Дина со злорадством скривилась.

— Садитесь, — Анна Николаевна положила учебники на парту и сошла с постамента. – Стоит начаться учебному, году, а вы уже за старое. Почему половина класса без формы? Что за разброд!..

Инструкция по дисциплине проходила, как обычно, первые десять минут урока.  Покончив с этим, Анна Николаевна поднялась обратно на кафедру и сказала:

— У нас новенький. Надеюсь, он не последует примеру своих одноклассников! Никита, встань, пожалуйста.

Ник поднялся из-за парты. Он стоял, смело глядя в глаза учительницы. Она смущённо потупилась.

— Анна Николаевна, прошу прощения, но совсем не обязательно так обращать на меня внимание, — сказал Ник.

— Как посчитаешь нужным, — быстро согласилась Анна Николаевна. – Можешь сесть.

Ник опустился обратно за парту и снова деловито сцепил пальцы. В классе раздались смешки.

— Во жердь! – хохотнул Леший.

— Рыжий! – ответил его сосед по парте Дима Туна, прозванный Тюленем за своё телосложение. Ник смотрел на них с таким, видом, словно не понимал, почему его оскорбляют, однако во взгляде его было слишком много сарказма, чтобы Дина поверила в искренность его спокойствия.

Урок тянулся ужасающе медленно, и Дина засыпала. Было душно, скучно и солнечно. Ей со страшной силой хотелось вылезти в окно и спастись отсюда бегством. «Вот бы прилетел орёл и унёс меня отсюда…» — подумала Дина, нехотя списывая в тетрадку упражнение. Это был прошлогодний материал, и она проходила его заново. Нику же явно скучно не было. Он быстро строчил своим механическим пером, рука его изящно и ловко двигалась по листу. Дина наблюдала за ним, за Анной Николаевной, даже за тем, как скрипит мел по доске – она умирала от скуки. Наконец, взвыл звонок, сопровождаемый воплем, обычно напоминающим о перемене. Ни о каком домашнем задании седьмой «А» класс не думал, им надо было покинуть этот душный кабинет, утонуть в шумном море школы. Дина встала, принялась собирать вещи в рюкзак. Ник вскинул на плечо сумку с учебниками и спросил:

— Слушай, ты не против, если я пока буду с тобой? А то я плохо знаю школу.

— Конечно, не против, — согласилась Дина.

— Спасибо, — Ник радостно улыбнулся ей, очаровательно загнув уголочки губ. На щеках появились симпатичные ямочки. Дина про себя фыркнула, сочтя эту улыбку за попытку понравиться ей, взяла свой рюкзак, и они вместе направились к двери. Вот уже сколько лет Дина ходила везде по школе одна. У неё никогда не было ни друга, ни даже подруги.

У дверей их поджидал Дима Туна, и Дина мгновенно пожалела о том, что она идёт не одна. По сторонам от Туны, засучив рукава, конвоем стояли Костя и Леший.

— Куда ты собрался, Лисий щенок?! – с вызовом прошипел Туна. Ник нахмурился, и выражение его лица впечатлило Дину – выглядеть грозно ему удавалось очень хорошо благодаря взгляду острых глаз с невидимыми ресницами и выступающей челюсти.

— Как ты посмел так назвать меня? – возмутился Ник каким-то почти взрослым тоном.

— Да очень просто. В этом классе я – главный! Ты либо с нами, либо с теми отбросами! – Туна кивнул на худенького очкарика Федю Алёсова, который стоял у первой парты и, втянув голову в плечи, ждал, чем это всё закончится и удастся ли ему выбраться из кабинета целым и со всеми своими пожитками.

— Никакой ты не главный, Тюлень! – выкрикнула Дина. Она одна из немногих обладала правом возражать Туне. Он почему-то никогда её не трогал.

— А ты молчи, помешанная! – ответил Дима.

— Эй ты, не смей задирать её! – Ник заслонил собой вспыхнувшую Дину, не давая ей шагнуть к Туне.

— Ой, да ты никак её защищаешь? – влез Костя.

— Она – девушка, ты не посмеешь причинить ей вреда! — заявил Ник.

— А вот и смею! – и Туна полез к Дине, замахнувшись кулаком. Ник не пустил его. Резкий пинок вышвырнул Туну вон из класса. Перепуганные Костя и Леший вылетели вслед за ним. Дина стояла, нахмурившись и плотно сжав вспотевшими ладонями лямки рюкзака. Щёки у неё залились краской и горели. Всё это произошло очень быстро. Она поняла одно: Ник – воспитанное существо, уважающее её. Он заступился за неё… Дима влетел в класс, словно пушечное ядро. Никто ничего не успел сообразить, раздался жуткий грохот и победоносное улюлюканье Кости. Дина ошеломлённо смотрела на опрокинутые стулья и рухнувшую парту возле зелёной стены кабинета.

Ник растянулся ничком на светлом линолеуме посреди этого погрома, не издав ни звука. Дина в ужасе подумала, что он потерял сознание. На миг она замерла, не зная, что ей делать. Но Ник зашевелился. Дина, недолго думая, сорвалась с места, перебралась через упавший стул, присела рядом и схватила Ника за локоть. На линолеум упали капли крови. Дина в ужасе уставилась на эти полупрозрачные алые кружочки.

— Боже мой… — прошептала она. Ник сел и зажал рукой разбитый нос. Дина на всю жизнь запомнила его влажные от обиды глаза и залитые кровью губы.

Туна же поначалу сам испугался, что наделал, но быстро вспомнил о своём гордом положении и принял холодный и жестокий вид.

— Ну, что, помешанная, хорошо тебя защитил твой дружок? – хмыкнул он. Ник стиснул зубы, схватил Дину за руку, не давая ей пойти вперёд, и, поднявшись, бросился на Туну и опрокинул его. Завязалась драка, в класс набился народ. Страшный шум и гам запрудил кабинет. Дина некоторое время наблюдала, как они дерутся, но ей стало плохо от вида крови, попавшей на белую рубашку Ника, глухих ударов и шума, и она выбралась в коридор.

Она побежала к кабинету, где был следующий урок, бросилась прочь от побоища и опрокинутых парт, прочь от дружбы. Звенел звонок, провожая её своим пронзительным звуком. Зачем ей дружба, если за неё нужно терпеть насмешки? Почему, едва она находит друга, ей сразу подставляют подножки, у неё появляются враги? Дина прибежала в класс, пробралась на своё место, разложила учебники и стала себя успокаивать.

Она убежала, а что там всё-таки случилось? Туна сильный и большой, он может Ника убить… Дине стало так плохо и так страшно от этих мыслей, что она уткнулась лицом в скрещенные руки и сидела так очень долго, не замечая, что творится вокруг. А класс продолжал шумливую перемену, учителя не было, все обсуждали драку. А Дине хотелось плакать. Она не осталась там, не вынесла звуков тумаков и вида крови, но ведь и Ника она там бросила? Она должна была помочь, ведь она была единственным человеком во всей школе, к кому он может обратиться за помощью…По крайней мере ей хотелось таковой быть.

Внезапно голоса возросли, и Дина подняла голову. В кабинет вошли Дима Туна, Леший, Костя и последним Ник. Рубашка на нём была порвана и залита кровью, пиджак он зажал под мышкой. Умытое лицо казалось бледным, волосы все растрепались, губы были разбиты. Дина снова уткнулась в руки. Через минуту совсем рядом зашуршал пиджак, упавший на спинку стула, и Ник сел за парту. Дина не смела поднять голову.

— Ты нормально? – тихо спросил его голос. – Тебя не тронули?

Дина подняла на него взгляд, посмотрела прямо в глаза и увидела тревогу и сострадание. Он даже не понял, что она так предательски обошлась с этим крошечным ростком зародившейся между ними дружбы.

— П-прости меня, — прошептала Дина. – Со мной всё хорошо, но… я убежала…

— Ничего, — Ник улыбнулся. – Это ничего…

— Я, правда, я как-то не могла это выдержать…

— Я понял, — Ник поправил покосившуюся бабочку на шее. – И это ничего страшного.

— Спасибо, — выдохнула Дина.