Первый снег

Глава 1

Неожиданные перемены в жизни.

Над лесом сгущались сумерки. Оранжевое небо затухало, солнце давно зашло, и из-под сводов деревьев, из лесных болот полз на покрытые жёлтым ковылём равнины синеватый туман. В холодном, прозрачном и сыром воздухе позднего сентября отчётливо был слышен каждый звук. В ушах Обифримола звучал лишь волчий вой, который периодически раздавался за его спиной. Воображение рисовало страшные клыки и пасти, заполненные пеной, которые готовы сомкнуться на его шее. От ужаса Обифримол бежал ещё быстрее.

Его ноги путались в брусничнике, ветки хлестали по мордочке и больно царапали нос. От этого слезились глаза. Обифримол уже не разбирал дороги, хотя на подсознании понимал, что нельзя теряться в пространстве. Волки хитры, они поймут, что жертва забирает в сторону, заворачивая на большой круг «существа без компаса» и окружат его. Внезапно Обифримол запнулся за какой-то сучок и упал в куст шиповника. Запутавшись в ветках и исцарапав все лапки, он оставил попытку выбраться. Плотно прижав уши и закрыв голову лапками, мальчик съёжился и заплакал, приготовившись встретить свою смерть.

Внезапно запахло дымом и палёной шерстью. Раздался волчий визг и треск ветвей в соседних кустах. Удивлённый Обифримол всё ещё не подавал признаков жизни, надеясь таким образом спастись. Его могли попросту не заметить. Старательно прислушиваясь и принюхиваясь, Обифримол попытался понять, что происходит. Дым! Откуда дым? Пожар? Обифримол боялся пожара ещё больше, чем волков, и его сердце снова жалобно сжалось. Но не может пожар появиться здесь, ни с того, ни с сего! Когда пожар, воздух становится горячим и горьким, им невозможно дышать, а сейчас было холодно и пахло сыростью. Обычно пожары бывают только летом, в жару.

Сквозь дым пробился запах свежей обувной кожи и ваксы, странные запахи влажной ткани и… волос. У Обифримола сердце заколотилось в самом горле! Кто-то спасал ему жизнь! Наверное, здесь был костёр или факел! Его воображение мгновенно создало образ человека, защитившего его от волков. Обифримол жаждал общения! Он хотел выбраться из этих противных лесов, спастись, но он не знал, как, и помочь ему мог лишь проводник.

Мальчик даже поднял голову и оглянулся. Долговязая, необыкновенно высокая фигура стояла позади него, и её крепкая рука сжимала факел. Волки отступали во мрак, они боялись огня. Обифримолу стало очень страшно, он испугался этого рослого существа, одни сапоги которого были длиной с половину роста Обифримола. Вдруг огонь мелькнул, и мальчик увидел лицо существа. Это был эльф. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, обрамляя узкое лицо с голубыми глазами. Он посмотрел на Обифримола, потом угрожающе махнул факелом навстречу волкам, и они, ворча, убрались ещё дальше в леса.

Эльф шагнул в сторону Обифримола, который сжался в комочек и дрожал всем телом.

— Маленький, тебя покусали? – спросил звонкий, сильный голос. Обифримол утопал в этих звуках, как в пении ангелов. Он так давно не слышал человеческой речи! К счастью, мальчик умел говорить и часто использовал свои умения в беседах с палочками или добычей. Обифримол помотал головой. Его не покусали, он вовремя снялся со стоянки и пустился в бега.

— Ты такой ободранный… откуда ты, кроха? – эльф присел на корточки и протянул Обифримолу руку. – Ты хоть умеешь говорить?

— Я потерялся…. – пробормотал мальчик.

— А-а, — понял эльф. Обифримолу стало так горько от осознания, что он потерялся, что мальчик заплакал.

— Ну-ну, ты чего, маленький? – испугался эльф, осторожно погладив Обифримола по голове. – Ты чего плачешь. Пойдём подальше от болот, пойдём.

Обифримол не мог встать. От долго напряжения мышцы ему больше не повиновались, всё его тело одеревенело. От пережитого ужаса и пробивающейся сквозь страх боли, мальчик окончательно обессилил. Эльф склонился к нему, что-то говорил своим мелодичным голосом, затем поднял Обифримола на руки. Уткнувшись в тёплую рубашку, от которой пахло костром и корицей, мальчик закрыл глаза, полностью доверившись своему спасителю.

* * *

Обифримол открыл глаза. Солнечный свет просачивался сквозь зелёный полог палатки и становился странно жёлтым. Сначала Обифримол испугался, что угодил в очередную беду, но потом он вспомнил, что произошло с ним вчера. Он уснул на руках эльфа и совсем не помнил, что случилось потом. В палатке было довольно тепло, но сыро. Обифримол лежал на матрасике из свёрнутого пледа, и ему было невероятно уютно. Он и забыл, что значит спать с подушкой и одеялом. Мальчик так много ночей провёл на голой земле, укрывшись лисьей шкуркой, что суконный плащ показался ему пуховым одеялом, а скатанная рубашка – идеальной подушкой.

Обифримолу не хотелось вылезать из этого уюта, особенно ему нравился плед. Повозившись и устроившись поудобней, он спрятал мордочку в ткань. Она пахла точно так же, как вчера у эльфа, корицей. Обифримол перевернулся на живот и прижал к голове уши. Он задумался. На нём не было рубашки, а мешочек с вещами лежал рядом с «подушкой».

Вдруг полог палатки приподнялся и внутрь вошёл эльф. Обифримол сразу узнал его, это был его вчерашний спаситель. Вероятно, именно он уложил мальчика на плед.

— Доброе утро, маленький, — сказал эльф, присев на корточки и низко склонив голову, потому что даже в такой позе его плечи задевали потолок палатки. Обифримолу было немного страшно, потому что эльф был очень большим, но в его светло-голубых глазах светилась доброта.

— Я Нерольн, — он вдруг протянул мальчику свою большую руку. Обифримол шарахнулся назад, прижался к ткани палатки.

— Маленький, ты боишься? Почему? Я не желаю тебе зла, — заметил эльф с некоторой грустью. Обифримол никак не мог решиться заговорить с ним.

— Когда здороваются, надо пожать руку, — сказал Нерольн, заглядывая в синие-синие глаза Обифримола.

— Нерольн? – уточнил мальчик, еле-еле выдавив из себя слова. Как ему хотелось говорить! Но он никак не мог начать.

— Нерольн, — кивнул эльф. – Как тебя зовут, маленький бродяга?

— О-би-фри-мол, — по слогам произнёс Обифримол, изо всех силы проговаривая «р». Он картавил, и «р» прозвучало всё равно не убедительно.

— Очень приятно, Обифримол, — Нерольн настойчиво протягивал мальчику руку. Обифримол осторожно протянул свою чёрную лапку с четырьмя пальцами и опасливо потрогал длинные, тонкие пальцы эльфа.

— Если ты узнал чьё-то имя, нужно сказать «рад знакомству» или «приятно познакомиться», а ещё лучше просто «очень приятно», — сказал Нерольн поучительно.

— Очень приятно, — выдавил Обифримол.

— Я тебя не укушу, — со смехом заметил Нерольн. – Не бойся.

— Я так… просто… я не говорил с никем уже… поздно, — сказал Обифримол, путаясь в словах и ещё сильнее картавя.

— Ты имеешь в виду, что не говорил ни с кем давно? – осведомился Нерольн.

— Да! – обрадовался Обифримол.

— Откуда ты такой, чудик? – спросил эльф.

— Не помню… — пробормотал смущённый Обифримол.

— Кто твои родители?

— Не знаю… Мой папа говорил со мной на языке фольенов, а мама на том, о котором мы сейчас общаемся, — ответил Обифримол.

— А, так ты жил в клане фольенов? – оживился Нерольн.

— Да! – Обифримол услышал знакомое название. Он был фольеном. Фольены – это раса наполовину людей, наполовину лисиц. У Обифримола были большие лисьи уши, нос и когти вместо ногтей. Фигура и форма лица у него были человеческие, но вся кожа покрыта короткой, бархатистой шёрсткой бежевого цвета. На руках-лапках шерсть чёрная от пальцев до локтей. У взрослых фольенов на лице вокруг глаз формируется маска, но у Обифримола маски ещё не было. У него были глубоко-синие глаза и длинные, светлые, как речной песок, волосы. Эти волосы стали очень длинными за время скитания по лесам и сильно спутались.

— Сколько тебе лет? – продолжал спрашивать Нерольн, пытаясь вытянуть из своего найдёныша какую-нибудь информацию.

— Не помню, — пробормотал Обифримол. – Наверное, десять. Четыре зимы было, пока я был в лесах.

— В лесах? – не понял Нерольн.

— Я потерялся, — объяснял Обифримол, путая слова. — Я потерялся, понимаешь?.. Мне было шесть зим, я прожил шесть зим, а потом потерялся… И долго-долго пытался найтись…

— А-а, — понял Нерольн. – Это объясняет твой язык…

— Я знаю, — кивнул мальчик.

— Ну, ладно, хочешь кушать? – спросил Нерольн.

— Да-а! – Обифримол посмотрел на него с уважением. Тот, кто предлагает поесть – великое существо.

Нерольн вывел его из палатки. Рядом с выходом дымился костерок, над ним варился супчик в котелке. Но Обифримол не увидел ничего, кроме огромного пространства равнины, раскинувшейся перед ним. Огромное голубое небо расстилалось вдоль всего горизонта, земля была гладкая, а растительность низкая. Видеть столько неба сразу было для Обифримола шокирующим событием. Он не мог прийти в себя от восторга, что может быть так много такого невероятного лазурного цвета.  Его мечта сбылась. Треклятый лес остался позади, теперь не что не загораживало от него солнце, теперь его небо было везде вокруг него, а не в узком окошечке над головой.

Нерольн снял котелок с огня и поставил его на землю перед Обифримолом. Мальчик восхищённо разглядывал эту еду. Нерольн протянул ему ложку. Обифримолу очень хотелось показаться воспитанным. Он деловито взял ложку – когда-то давно у него тоже были такие штуки – и стал есть, обжигаясь горячим бульоном. Нерольн сел на смятый ковыль напротив него и, обняв руками острые колени, задумчиво взглянул на равнину. Слева от костра начинались перелески, превращавшиеся в стену мрачного леса. А справа тянулась необъятная долина.

Взгляд Обифримола был прикован к этой долине. Он видел тысячи прекрасных цветов и оттенков. Колыхающийся ковыль порождал их без конца. Жадно вдыхая свежий, чистый ветер свободы, мальчик всем своим существом радовался и наслаждался жизнью. Это был один из тех прекрасных моментов, когда он действительно знал – он живёт! Нерольн задумчиво смотрел вдаль, его глаза стали такого же цвета, как небо у самого горизонта: светлого и чистого цвета. Обифримол оторвал взгляд от равнины и продолжил есть суп. Это был суп на мясном бульоне и с кусочками крольчатины, картошкой и какими-то незнакомыми мальчику травами.

Обифримол съел весь суп, выпил бульон и в знак того, что ему очень вкусно, вылизал котелок языком. Когда он поднял довольную мордочку, выражение лица Нерольна было неповторимым. Эта процедура явно вызвала у него отвращение, смешанное с изумлением и ужасом. Однако, эльф вздохнул, взял у Обифримола блестящий котелок.

— Вкусно, — сказал мальчик.

— Понравилось? – обрадовался Нерольн, словно суп мог быть невкусным.

— Очень, — Обифримол подставил солнцу мордочку.

— Тебе надо какую-нибудь приличную рубашку. Твоя совсем драная, — заметил Нерольн с унынием на лице.

— Это ничего, — оживлённо заговорил Обифримол. – Это ничего, мне совсем не холодно. У меня ведь есть шерсть.

— Шерсть, вероятно, хорошая одежда, — процедил Нерольн. – Но тебе нужно выглядеть прилично. Сегодня мы отправимся в Эльвий. Вон туда, мимо гор, вдоль равнины.

— Да?! – Обифримол восхищённо на него посмотрел. – А что такое Эльвий?

— Это город, — сказал Нерольн. – Там живут люди, ну, и немного эльфов. Я на службе у короля этого города, в этой стране.

— Какая это страна?

— Мы стоим сейчас на землях Эльвии, на землях людского государства. Вон туда, за горы и на юго-восток мы попадём на земли Орлинда, откуда я родом. Там живут эльфы и правит великая Королева Нерль, у неё есть крылья, — Нерольн явно пытался этим именем произвести на Обифримола впечатление.

— Наверное, она красивая, — сказал тот, мечтательно окинув равнину взглядом.

— Ещё как, — кивнул Нерольн. – Если идти по этой равнине всё прямо, мимо гор, можно попасть в государство Заморье. А если перед горами, что отгораживают Заморье от всего мира, свернуть налево, попадёшь в земли фейри, куда не стоит совать носа.

— А почему? Кто такие фейри? И кто такие люди? – спрашивал Обифримол. Нерольн в это время вымыл посуду и собирал палатку.

— Фейри – они как эльфы, только у них кожа тёмная, волосы чёрные и глаза узкие. А ещё они маленькие, ну, побольше тебя, но тоже не бывают высокими. Они не любят чужаков и никого к себе не пускают. Опасно заходить на их земли, по их законам они имеют полное право тебя застрелить, — сказал Нерольн серьёзно.

— Я не пойду к фейри, — заявил Обифримол, прижав к голове уши. – Если они такие опасные!

— Не ходи, — одобрил Нерольн. – А люди… людей ты и сам узнаешь, и поймёшь, кто они такие.

— Хорошо, — Обифримол дал себе задание изучить людей.

— Ну, бери свои вещички и пойдём, — Нерольн подал мальчику остатки рубашки и мешочек. Обифримол быстро накинул на себя рубашку, забросил на плечо свой «рюкзак» и засеменил за своим высоченным спутником вдоль по равнине. Нерольн был два с лишним метра ростом, поэтому для крошечного Обифримола, который был не больше семилетнего ребёнка, он казался гигантом. Светлые волосы эльфа, собранные со лба назад, были заплетены в косичку. К свободным же прядям были прикреплены пёрышки. У Нерольна было узкое лицо с широко посажеными, большими глазами, которые он постоянно щурил, и не потому, что плохо видел, а просто любил жмуриться. Узкий и ровный, острый нос, тонкие, прямые брови и довольно плоские губы великолепно сочетались с остальной внешностью. Говорил Нерольн без интонаций, очень ровным, спокойным голосом.  

Наряд Нерольна был неповторим и индивидуален. Чтобы не замёрзнуть в пути, он надевал плащ поверх двух рубашек – одна была лёгкая, льняная, а вторая суконная, с рукавом до локтя. Длинные рукава нижней рубашки были заправлены в кожаные наручи, а подол доставал почти до колен. Узкие штаны выдавали стройные ноги с большими коленками. До колен штаны были обмотаны сукном и заправлены в сапоги огромного размера. Обифримол побаивался этих сапог. Зато его очень интересовал ремень Нерольна, на котором висело просто миллион разнообразных вещей. Здесь были и сумочки, заменявшие карманы, и нож в красивом чехле, и всякие палочки неизвестного предназначения, и маленькие чехольчики, и тканевые конвертики. Обифримол мечтал заглянуть в каждый из них.

Одежда Нерольна была вся песочно-зелёного цвета, он словно сливался с фоном равнины, поросшей волнами ковыля. Через грудь эльфа были перекинуты ремни колчана, за его плечо был закинут лук со спущенной тетивой. Простая перевязь из тёмной кожи висела на плече, в ножнах болтался меч. Обифримол всегда мечтал такой потрогать.

Нерольн повёл своего найдёныша к реке, вправо от леса. Обифримол восхищённо оглядывался по сторонам. Воды в реке сейчас было немного, хотя это была самая большая река Эльвии – Альвин. Она тянулась от далёких северных гор к южному морю, где образовывала огромную дельту. В том месте, где Нерольн решил пересечь поток, были живописные, слоистые берега и каменистые пляжи. Реку пересекала каменная насыпь, создавая перекат. Весной и летом вода была гораздо выше этой насыпи и не мешала судоходству, но сейчас камни было видно.

— Перейдём здесь на другую сторону, — сказал Нерольн. – В горах будет легче остановиться на ночь.

— Хорошо, — одобрил Обифримол. Нерольн стал ему демонстрировать, как перебраться по перекату. Он легко и бесшумно, с невероятной грацией, прыгал с камня на камень. Обифримол был восхищён изяществом эльфа. Он осторожно стал перелезать с камня на камень. Там, где Нерольну нужно было лишь слегка прыгнуть, расстояние могло быть до полутора метров. Маленький Обифримол не знал, что ему делать. Пришлось обходить по другим камням. Через полчаса он, наконец, добрался до берега.

— Я тебя заждался, — недовольно буркнул Нерольн.

— Прости… — пробормотал Обифримол, и они поднялись по откосу и двинулись дальше. Здесь начинались холмы, очень скоро перераставшие в великолепные горные кряжи.

Полдня они шли вдоль предгорий по протоптанной тропе. Живописная равнина восхищала Обифримола, но он устал от яркого солнца и жёсткой, каменистой дороги. Он-то шёл босиком, в отличие от Нерольна. К двум часам дня Обифримол поинтересовался насчёт обеда.

— Снова есть? – удивился Нерольн, посмотрев на него своими огромными глазами.

— Ну, я вообще-то уже голодный… — пробормотал мальчик смущённо. – Разве настоящие воины не должны быть и воинами для еды?

— Ну-у, — замялся Нерольн. – Кто как. Ты фольен, а я эльф, я до вечера не проголодаюсь. Ну, ладно, давай остановимся пообедать.

— Ура! – обрадовался Обифримол.

— Только поешь хлеба, варить ничего не буду, времени нет, — заявил Нерольн.

— А почему мы торопыгаемся? – спросил Обифримол.

— Не торопыгаемся, а торопимся. Я разведчик, понимаешь, — ответил Нерольн. – Я должен принести необходимые сведения королю Эльвия. Его имя Тарн Десятый.

— А-а, — протянул Обифримол, усваивая слово «торопимся». – А какие сведения?

— По поводу лагеря Отрешённых, здесь, в лесах, — бросил Нерольн.

— Каких решётчатых? – не понял Обифримол.

— От-ре-шён-ных, — чётче произнёс Нерольн. – Недавно все государства от Орлинда до Заморья объединились в большое государство – Собратие Семи Морей. В него входят пять государств: Лесное Королевство Эльфов или Орлинд, Свободное Королевство Эльвия, Королевство Заморье, Лесное Государство Фейри, но мы зовём его просто Чернолесье, и Горное Королевство Гномов. На территории Эльвии очень много разных племён, народностей и рас, добровольно объединившихся, поэтому его называют Свободным. Но ведь не все захотели создать союз Собратия. И все, кто были против объединения, собрались в Северных Лесах и создали армию, объявившую войну Собратию. Их назвали Отрешёнными.

— А-а-а, — протянул Обифримол, хотя понял только половину сказанного. Длинные названия для него ничего не значили. Он даже не знал, что такое королевство, ведь он жил лишь в клане фольенов, с вождём. У каждого клана был свой вождь и свои старейшины. Нерольн пристально посмотрел на мальчика, пытаясь понять, что он смог добиться этим рассказом.

— А когда мы будем кушать? – снова спросил Обифримол, потому что этот вопрос беспокоил его больше всего.

— Сейчас, — Нерольн кивнул на хорошенькую лощинку между двух валунов. Обифримол вошёл туда и сел на камешек. Днём потеплело. Солнце сияло радостно, но холодно. Нерольн извлёк из своего тощего рюкзака хлеб и мешочек с сушёным мясом. Он нарезал хлеб ножом, что висел на его ремне, и дал Обифримолу его обед.

— О, спасибо! – воскликнул мальчик, набросившись на ломти уже чёрствого хлеба. Пока он ел, Нерольн сидел к нему спиной и перематывал суконные обмотки на ногах. Когда он снова надел сапоги, от еды не осталось и крошки. Обифримол съел всё.

— Ты мне ничего не оставил? – ужаснулся Нерольн, заглянув в мешочек.

— О-ой…, — испугался Обифримол.

— Ну, ничего, — процедил эльф, морщась и убирая пустой мешочек в рюкзак. Он сбросил с плеча перевязь, на которой висел длинный меч в ножнах. Эльф аккуратно пристроил меч на камне и стал искать что-то в траве. Этот меч был предметом вожделений Обифримола. Он всю свою жизнь мечтал быть воином. Меча ему ещё не доводилось держать в руках, но мальчик видел такой у своего отца. Этот меч был другой, тонкий, с кованым эфесом и красивым шнурком, обмотанным об рукоять.

Обифримол протянул лапки и потрогал навершие. Оно было холодным, гладким и блестело. Витой эфес вокруг гарды переливался холодными цветами металла. Обифримол положил лапку на рукоятку. Его чёрная ладошка заняла лишь половину рукоятки. Мальчик взял меч обеими лапками и потянул на себя. Длинный, сверкающий клинок медленно вышел из ножен. Он сиял на солнце и был острым, как бритва.

— Обифримол! – раздался властный голос Нерольна. – Кто разрешал тебе трогать мой меч?

Обифримол выронил клинок, он со звоном скатился с камня. Мальчик сжался в комочек.

— Нельзя брать чужие вещи, всегда нужно спрашивать, — сердито заявил Нерольн. Он быстро подошёл к камню и, легко подняв меч, убрал его обратно в ножны.

— Прости, я… я… просто… мне так хотелось… потрогать… посмотреть… он так блестел, — Обифримол спрятал мордочку в коленках и заплакал. Он так испугался, и ему было так стыдно, что слёзы полились как-то сами собой. Нерольн смотрел на него сверху вниз.

— Ну, не плачь, маленький, — смягчился он. – Если бы ты спросил, я разрешил бы тебе.

— Я… я… —  захлёбывался Обифримол.

— Успокойся, слышишь? – Нерольн присел на корточки. – На, посмотри.

Обифримол поднял мокрые глаза.

— Правда, можно?! – обрадовался он. – Мой папа всегда меня наказывал, если я делал что-то не такое… Он меня шлёпал…

— Я не твой папа, — строго заметил Нерольн. – И не вздумай меня называть им.

— Я и не хотел… — прошептал чуть слышно Обифримол. – Я просто вспомнил своего папу… он всегда очень ругался… и шлёпал… так больно…

— Ну всё, забыли, посмотри, раз так хочешь, — Нерольн подал мальчику меч.

Обифримол вытащил меч из ножен. Меч был выше его роста, красивый и восхитительно сверкающий. Удовлетворив своё желание, Обифримол вернул меч его владельцу. Нерольн быстро съел какие-то травинки, которые он выковырял из-под камня, и, вскинув на плечо рюкзак, зашагал по тропе дальше. Обифримол почти бежал следом. Нерольн шёл лёгкой, непринуждённой, пружинящей походкой, подняв голову и зорко оглядываясь вокруг пристальным взглядом. Он двигался бесшумно и очень быстро. Обифримол старался не отставать. Нерольн был невероятно молчалив. Мальчик иногда по несколько раз задавал ему вопрос, прежде чем эльф отвечал. Собственно, Обифримол и сам не был ангелом. Он спрашивал по двадцать вопросов в минуту, поэтому к концу дня Нерольн вообще перестал ему отвечать. К тому же он стал странно прихрамывать, левую ногу ставил как-то боком.

Обифримол очень устал и зверски проголодался, а эльф всё шёл и шёл вперёд. Мальчик поинтересовался насчёт ночёвки. Нерольн сказал, что они будут идти до темноты, а там разведут огонь. Обифримол с нетерпением ожидал, когда же на мир опустится ночь. Он весь извёлся и уже трусил шагах в десяти от своего спасителя. В глубоких сумерках Нерольн остановился. Несколько камней легли здесь, образуя ложбинку, укрытую от ветра. Так как ночами в степи, да к тому же в конце сентября, бывают сильные ветры, нужно было найти укрытие. Эта ложбинка как раз подходила для ночёвки.

Нерольн положил рюкзак в глубине ямки и велел Обифримолу подождать его. Эльф снял перевязь с мечом, колчан и лук, запретив мальчику трогать оружие, взял верёвку и куда-то ушёл. Обифримол сидел в ямке, поставив уши торчком и оглядывая потемневшую равнину. В темноте она выглядела ещё необычнее. Белый ковыль колыхался волнами — ветер поднимался. Прошло около получаса, Обифримол забеспокоился, куда запропастился Нерольн. Мальчик озабочено озирался, даже вылез из ложбинки, но его мгновенно продуло ледяным ветром. Юркнув в свою уютную ямку, Обифримол стал ждать.

Когда хочется есть, а голову переполняют самые неприятные мысли по поводу исчезновения твоего единственного друга, ожидание становится непереносимым. Обифримол заволновался сильнее. Он полюбил Нерольна за этот день, ему очень нравился его высокий спутник. Наконец, на фоне потухающего неба возник складный силуэт эльфа. Обифримол несказанно обрадовался.

— Ура! – воскликнул он, протянув к нему лапки. Нерольн положил связанные пучком ветки возле рюкзака.

— Ты чего? – удивился он. В темноте было видно только светящиеся, бледно-голубые глаза.

— Я боялся за тебя, — пробормотал Обифримол. – Мне было страшно, что с тобой что-то случилось.

— Ну, что ты, незачем беспокоиться, — фыркнул Нерольн, складывая часть веток костерком. Обифримол внимательно наблюдал за ним.

Когда веточки были сложены, Нерольн провёл над ним ладонью, потом плавно поднял руку вверх, соединив пальцы. Ветки вспыхнули и разгорелись. Обифримол восхищённо выдохнул и хотел спросить, как так получилось, но Нерольн выглядел сурово и явно не ответил бы на вопрос. Тепло приятно тронуло шерсть. Мальчик свернулся на камнях калачиком и вытянул к огню лапки. Нерольн принёс котелок воды и повесил его над огнём. Пока вода грелась, он сел возле Обифримола и снял сапоги, ворча себе под нос что-то гневное. Мальчик увидел влажные розовые пятна на белых носках эльфа. Нерольн поставил сапоги сушиться у костра – он замочил их, пока ходил за водой – и размотал суконные полосы, освободив короткие штаны.

Обифримол наблюдал, как он снял с ужасно стёртых ног носки, помыл ступни тёплой водой из котелка, потом натянул сухие, чистые носки и, морщась, уселся, грея пятки у огня.

— Какие страшные мазоли, — заметил Обифримол встревожено.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Нерольн. – Сапоги просто новые, разносить надо.

— А-а, — понял Обифримол. – А у меня вообще нет сапог.

Он пошевелил пальцами босых ног.

— И не холодно? – уточнил Нерольн.

— Совсем нет, — Обифримол покачал головой. Нерольн нехотя поднялся, встал на колени и стал складывать во вскипающую воду клочки какого-то пряного растения и перловую крупу.

— А что у нас во ужин? – поинтересовался Обифримол.

— Не «во», а «на» ужин, — поправил Нерольн. – Суп с кроликом.

— О-о! – восхитился Обифримол. – А я люблю кролика. Он нежный и не душной совсем. Звери, что едят траву, иногда воняют, пахнут, а кролики нет. Странно, что лисы и волки, то есть хижники, не душные.

— Хищники, — буркнул Нерольн.

— Может, потому что внутри них плоть не гниёт… — задумчиво пробормотал Обифримол. Он поднял глаза и увидел гримасу Нерольна, явно выражавшую отвращение.

— Обычно, мой мальчик, когда готовят еду или едят её, о подобных вещах не говорят, — заметил эльф негромко, но ледяным тоном. Обифримол страшно смутился.

— Извини меня! Я не знал! – испуганно вскричал он.

— Не ори, — одёрнул его Нерольн. – Я знаю, поэтому и сказал тебе.

— А-а, — Обифримол низко склонил голову. Он немного помолчал, а потом поинтересовался:

— А что мы будем делать в городе?

— Первым делом я хочу от тебя избавиться! – откровенно заявил Нерольн, нисколько не скрывая неприязни к мальчику. Обифримол изумлённо уставился на него.

— Что значит «избавиться»? – спросил он, и Нерольн почувствовал, что он спрашивает не значение слова. Эльф услышал нотки испуга и мольбы.

— Я имел в виду, что я отдам тебя в приют, где о тебе смогут позаботиться лучше, чем бродяга-эльф, — объяснил Нерольн, сжигаемый стыдом. Сгоряча он сказал дурость. Несчастному мальчику-найдёнышу нельзя говорить подобные вещи. К тому же Нерольн заметил, что Обифримол привязался к нему и даже переживал за него. Эльф ругал себя за отсутствие педагогичности.

— Но кто там живёт? В приюте? Кто обо мне позаботится? – испуганно спросил Обифримол.

— Там живут другие дети, такие же, как ты. И о них заботятся взрослые, — объяснил Нерольн.

— Какие взрослые?

— Самые обычные. Ты – ребёнок, а я взрослый, — разглагольствовал Нерольн.

— М-м, — понял Обифримол. – Но я не хочу никаких других взрослых. Ты самый лучший.

Нерольн тепло улыбнулся.

— Малыш, я не могу дать тебе того, чего ты ищешь, — сказал он. – Я один, я брожу по степям, пробираюсь во вражьи лагеря, тебе незачем оставаться со мной.

— Но ты мне нравишься, — заметил Обифримол. – Ты крутой эльф. А ещё ты вкусно готовишь.

— Нет, малыш, я не могу оставить тебя у себя, — отозвался Нерольн. – Не могу.

— Но, Нерольн… — всхлипнул Обифримол. – Я боюсь… там будут чужие взрослые! А я не хочу никого, кроме тебя!

Он пододвинулся к эльфу и уткнул голову ему в грудь. Нерольн немного удивлённо замер в неудобной позе, ожидая, что будет дальше.

— Не бросай меня! Меня и так все бросили, весь мир! – Обифримол сполз на землю, зарылся лицом в подоле рубашки Нерольна и заплакал. Нерольн сидел и смотрел на него распахнутыми голубыми глазами. Обифримол плохо помнил своих родичей. Он так давно последний раз прижимался к кому-то, что ощущение тёплого, хоть и жёсткого тела Нерольна странно успокоило его. Мальчик почувствовал себя в безопасности.

Обифримол никогда бы не забыл объятий мамы. Отец его ласкал очень редко и то лишь по голове гладил. Когда Нерольн опустил руку мальчику на спину и приобнял его, Обифримолу ещё сильнее захотелось плакать. Он сдержал себя и немного успокоился. Может, он в первый и в последний раз обнимает Нерольна. Обифримол почувствовал себя одиноким и потерянным.

Нерольн приготовил суп. Они поели, и эльф велел мальчику лечь спать. Обифримол устроился на своём одеяльце из лисьей шкурки, потому что стало нестерпимо холодно. Нерольн укрыл его своим плащом и сел, отвернувшись, спиной к костру. Сон не шёл, хотя Обифримол очень устал. Он думал. Что будет с ним дальше? Почему мир так жестоко обошёлся с ним: он нашёл друга, считал, что он – его единственная поддержка, а завтра, когда они дойдут до города, у него уже отнимут и друга и защиту. Обифримол истосковался по спокойствию. В лесах всегда нужно было быть начеку.

Обифримол заснул, но ему снились неприятные сны. Всю ночь у него что-то отнимали. На заре Обифримола разбудил крик куропатки. Мальчик вскинулся, уже готовый дать дёру в случае опасности, но опасности не было. Нерольн стоял в стороне от ложбинки, с луком в руках. Закричавшая куропатка упала в траву, и эльф сорвался с места, побежал её искать. Обифримол окоченел за ночь. Он вылез из своего укрытия и потянулся. Какой ужасный будет день! Когда Нерольн вернулся, неся за лапки тушку куропатки, Обифримол, не говоря ему доброе утро, задал вопрос, волновавший его больше всего:

— Когда ты отдашь меня в приют, ты будешь навещать меня? Мы ещё увидимся?

Нерольн посмотрел на него с сожалением.

— Не знаю, — ответил он и положил куропатку возле затухающего костра. Обифримол очень расстроился. Он сидел и смотрел на равнину грустными мокрыми глазами.

— Не печалься, — сказал Нерольн, ощипывая добычу. – Слышишь, малыш? Я хочу как лучше.

— Ты меня бросаешь, — ответил Обифримол прямо. – Я тебя потеряю. Я не могу не грустить.

— Малыш, если бы твоих родителей можно было найти, я бы помог тебе их найти, но я понятия не имею, как их искать. Они сами могут тебя найти в приюте и забрать тебя оттуда, — заметил Нерольн. Обифримол уткнул нос в коленки. Вдруг его осенила мысль.

— А давай найдём моих родителей! – оживился он, поставив уши торчком.

— Я не могу, я работаю, — отозвался Нерольн. – Мне некогда искать их.

— Но ведь ты сказал, что ты помог бы мне! – воскликнул Обифримол. – Так помоги!

Нерольн вздохнул и отвернулся.

— Ты предашь меня?.. – прошептал мальчик чуть слышно от ужаса. Он почувствовал такую пустоту в душе, что чуть снова не разразился потоком слёз. У Нерольна покраснели кончики ушей, видимо, в его душе шла борьба.

— Посмотрим, — вдруг сказал он. – Я подумаю.

Сердце Обифримола подскочило в груди. «Я подумаю» — это уже не прямой отказ, это оттягивает решение до неопределённого времени, это хорошо! Обифримол обрадовался.

— Есть хочу, — заявил он, вновь оживляясь.

— Сейчас будем, — Нерольн стал жарить на углях куропатку.

Они позавтракали и двинулись в путь. День выдался не такой солнечный, как вчера, и время от времени начинал моросить дождик. Шерстка Обифримола намокла, он дрожал. Нерольн отдал мальчику свой плащ, свёрнутый вдвое. Всё равно его край волочился по земле. Обифримол мигом согрелся в тонком, но тёплом сукне. На обед они не останавливались, съели на ходу остатки жареной куропатки. Обифримолу надоели холодные обеды, он хотел чего-нибудь горячего, особенно в такую погоду. Сам он всегда оставался на стоянке, если шёл дождь, пил тёплую воду и ел что-нибудь тоже тёпленькое.

К вечеру погода ухудшилась, дождь лил, не переставая. Нерольн промок насквозь, одежда липла к телу, волосы обвисли. Обифримол в плаще с капюшоном был не таким мокрым, но ноги у него просто околели от грязи и сырости. К счастью впереди уже были видны жёлтые пятна огней – Эльвий выглянул из полумрака горной тени, лежавшей над ним. Обифримол, не смотря на дрожь и голод, был восхищён видом города. А сколько там было людей, которые говорили! Мальчик был в восторге.

Крепость, выстроенная из белого камня, укрывалась среди склонов гор и была защищена с запада рекой. От дождя воды в ней поприбавилось. Множество башенок и флагштоков с разноцветными флажками делали крепость почти игрушечной, особенно издалека. Однако высокие стены и караулы, выставленные в военном режиме, произвели на Обифримола большое впечатление. Он ещё сильнее захотел стать воином. Нерольн провёл его в город. Дома здесь тоже были белые, с черепичными крышами, улочки узенькие, а все окна закрыты ставнями. Улицы по колено были залиты водой, кругом всё блестело от луж. Обифримол стал дрожать ещё сильнее, свет, просачивавшийся сквозь щели ставен, напоминал ему об уюте.

Страшный миг приближался. Обифримол переживал, что всё-таки решил Нерольн. Когда они вошли в двухэтажное здание с узенькими, плотно закрытыми окошками, Обифримол понял, что они на месте. Они оказались в комнатке, откуда вели несколько дверей, а у стены напротив входа стоял высокий стол, за которым сидел человек в берете с пером. Обифримол удивлённо разглядывал этот странный головной убор и золотистые кудри, спадавшие на красную куртку человека. В комнате было тепло и сухо, Обифримол с удовольствием распушил шерсть, чтобы просушить её. Нерольн стоял, склонившись вперёд, потому что задевал головой потолок. Здесь были почему-то невероятно низкие потолки.

— Добрый вечер, чем могу помочь? – осведомился человек в берете, оторвавшись от письма.

— Приветствую, — ответил Нерольн, сев на табурет возле стола, стоять ему было неудобно. – Я нашёл в лесу мальчика, хотел приютить его у вас.

— А-а… – протянул человек в берете. – Имя?

— Кого?

— Ваше.

— Нерольн, — эльф пристально посмотрел на него.

— Эльф? – уточнил человек в берете.

— Да, — резко ответил Нерольн.

— А мальчика?

— Обифримол, насколько мне известно, — сказал Нерольн.

— Замечательно, — человек в берете выглянул из-за стола и посмотрел на Обифримола. Мокрый, в грязном плаще, мальчик испуганно смотрел на него своими синими глазами.

— Фольен? – удивился человек в берете. – Ну ладно, мы уже стараемся не брать детей, потому что военное время, да и средств мало. Ну да ладно, его возьмём. Нам нужны рабочие руки.

Нерольн насторожено посмотрел на него. Обифримол подошёл и взял эльфа за штанину.

— Я буду работать? – прошептал он. Вдруг из соседней комнаты вышла девочка с корзинкой, словно иллюстрируя создавшуюся ситуацию.

— Мастер Гвэндричи, мы перебрали весь хлопок и даже вынули его из коробочек, хотя вы не просили этого делать. Можно нам ещё по кусочку хлеба с маслом? – спросила она. Из-за двери высунулись несколько курносых детских мордашек. Неумытые, лохматые, в драных одежонках, они с испугом смотрели на Гвэндричи.

— Я не просил вас, и не нужно было делать, шалопайки! Кажется, я говорил вам не входить сюда, если у меня посетители! – воскликнул человек в берете. Девочка юркнула за дверь и захлопнула её. Обифримол прильнул к ноге Нерольна и смотрел на Гвэндричи огромными глазами. Ему ещё никогда не было так страшно. Мальчик очень боялся, что если он выпустит штанину Нерольна, тот исчезнет и больше не появится.

— Вот, балбесы, лезут куда не надо, — сердился Гвэндричи. – Ну, ладно-ладно, что у нас тут. Ах, да, Обирфимол…

— Обифримол, — поправил мальчик.

— Ах, да, точно, — кивнул человек в берете. – На бумажку и иди в ту дверь. Тебе дадут на следующие три месяца постельное бельё и куртку.

Обифримол вздрогнул. Протянутая ему бумажка с большой росписью пугала его. Мальчик прильнул к ноге Нерольна и зажмурился.

— Иди и бери! – рявкнул Гвэндричи.

— Постойте, — Нерольн отстранил его руку. – Я боюсь, что я не могу оставить ребёнка в таких условиях. Мы посмотрим в другом месте…

— Других нет! Из-за войны все позакрывали, — ответил человек в берете. Нерольн посмотрел на Обифримола: мокрый, тощий, растрёпанный, с огромными синими глазами, мальчик представлял собой жалкое зрелище.

— Спасибо за помощь, — Нерольн встал. – Но я не отдам ребёнка, когда с ним будут так обращаться. Прощайте.

— Но… но! – человек в берете вскочил. Нерольн взял Обифримола за руку и вышел на улицу. Обифримол ещё не понимал, что произошло.

— Погоди… — он остановился и посмотрел на эльфа. – Ты…

— Да, я тебя оставляю, — вздохнул Нерольн. – Пойдём к…

Обифримол счастливо вздохнул и порывисто обнял его за ноги.

— Ты самый лучший, я же говорил! – воскликнул мальчик.

— Ну-ну, — Нерольн ласково погладил его по голове. – Пойдём к моему брату, он здесь живёт.

— Ура! – Обифримол забыл про дождь и голод, он бежал вприпрыжку, держась за руку Нерольна и смеялся от души.