Две Недели Войны. Глава 18
Глава 18
К бою невозможно быть готовым
Путешествие в компании Никлиса и Дины оказалось совсем другим, чем в обществе Арольна и Элвея. Обифримол даже не представлял себе, что приключения такого рода могут быть приятными. Несмотря на долгую дорогу и усталость, несмотря на непогоду и холод, Обифримол пребывал в хорошем настроении. Дина приготовила простой, но вкусный ужин из ветчины, солёных огурцов и запечённой в углях картошки. Потом Арольн заварил фирменный походный чай, состоявший из пачки заварки и банки сгущённого молока. Чай этот, который не позволили даже попробовать Обифримолу и Нике, поднял настроение остальным, и после нескольких минут удовлетворённого молчания Никлис сказал:
— Что-то у нас совсем уж тихо.
— Тихо? – удивилась Дина.
— Такая ночь, холодище, надо поднять настроение, — Никлис окинул взглядом своих спутников. – У кого-нибудь есть познания в области хороших песен?
— Песни? – Дина смотрела на него в замешательстве.
— Вот, Велэй, ты умеешь петь? – спросил Никлис и взял на руки Линки, норовившего уползти в костёр.
— Умею, но не люблю, — отозвался Велэй. – Я на скрипке играю, а петь – это не моё дело. Да и к тому же… сил уже нет.
— Арольн? – Никлис повернулся к другу.
— У меня на душе один ветер, так что кроме какой-нибудь тоскливой баллады я тебе ничего не спою, — усмехнулся Арольн.
— Ну хорошо, — Никлис посмотрел на Дину с лукавой улыбкой. – Как насчёт гимна ветру?
— Гимна ветру… — пробормотала Дина задумчиво, потом подняла глаза. Долгим взглядом изучив лицо мужа, она кивнула ему, и Никлис весело откашлялся. Он протянул несколько нот, а потом запел, выстукивая ногой ритм песни:
Сизый флаг над городом
В небесной синеве
Парил под солнцем вороном
На угольном крыле.
Сосновый лес качался
Под яростью грозы,
И горы укрывали
Подушки синевы.
На седовласом склоне
Стоял я под дождем,
Тебе отправил голубя
Под голубым крылом.
Красные закаты, черные леса
Ласточки упали, восстали облака.
В сердцах зеленых топей
Проснулись существа,
О чьей холодной плоти
не знали небеса.
Я жил на этих топях!
Я знал проклятье твари!
Средь их бездушных воплей
Клинка сияет сталь!
Пусть голубь доберется
До степи бесконечной,
И сердце твое бьется
В такт топоту копыт.
Ковыль под солнцем гнется,
Парит по небу грива,
Твой голос отдается
В звенящей высоте.
Красные закаты, алые поля,
Взмывает в небо сокол, под песню ковыля!
Никлис дважды пропел припев, и Дина запела свою половину песни:
Я голубя поймала,
Узнала твой удел,
И солнцу рассказала
О песне двух сердец.
Стрела летит рябая,
Отвагой поразив,
Степных волков пронзая,
И тварей осадив.
Средь волн травы зеленой
Живет зверье не лучше
Проклятой жути мокрой,
Укрывшейся в лесах.
Мой лук над гривой гнется.
Мой конь топочет землю,
Тебе я посылаю
Небесный свой ответ.
Красные закаты, черные леса,
Взмывает в небо сокол, под песню ковыля.
Никлис вступил в мелодию припева со второго повтора, и их голоса слились, отражаясь от сводов пещеры:
Мой конь бежит галопом!
Твой меч блестит во мраке!
И сердце гор и неба
Гремит в раскатах гроз.
Связала нить отваги
Сердца полей и топей,
И вместе будут наши
Клинки рубить судьбу.
Пусть эта песня будет
Посланием сердца ветра,
Что знает полет птицы
И ржание коней.
Пусть горы видят много,
Моря и того больше,
А ветер видит судьбы,
Решенные в глуши.
Красные закаты, черные леса,
Взмывает в небо сокол, под песню ковыля!
Мелодия ещё несколько мгновений парила над пламенем костра, а потом стихла, и Обифримол захлопал в ладоши. Никлис и Дина весело улыбались, не сводя друг с друга глаз. Из-за стен пещеры доносился вой ветра и грохот водопада, но внутри было тепло и уютно. Обифримолу тоже захотелось что-нибудь спеть, но он не знал целиком ни одной песни.
— Кто это написал? – спросил Велэй тихо.
— Не знаю, вообще обычно эту песню поют на эльфийском, но мы с Диной её перевели, — пояснил Никлис.
— Значит, это народная песня! – объявила всезнающая Ника. – Её все написали!
— Есть легенда, что её написал один из эльфов Орлинда ещё в те времена, когда у всех эльфов были крылья, и когда столица Орлинда была лишь деревушкой на острове, — заговорил Никлис. – Он был влюблён в одну из эльфиек, что жили в степях Эльвия. Тогда Эльвия не существовало, были только поля, по которым путешествовали кочевники. Их раса вымерла очень давно, примерно когда пришли первые люди. Они походили внешне на фейри, только были высокими. Узкие глаза, смуглая кожа. Теперь их черты иногда можно видеть среди людей и Орлиндских эльфов. Иногда то тут, то там попадаются их далёкие потомки с такими же узкими глазами, но трудно знать точно откуда пришли эти глаза. Если в семье нет известной примеси фейри, считается, что такие глаза происходят от степных эльфов.
— Хочется мне порой говорить, что я не от фейри такой ускоглазый, — со вздохом заметил Велэй. – А от каких-нибудь степных эльфов.
— Фейри – благородный народ, пусть и чересчур суровый порой, — сказал Никлис.
— Они жестоки, — заявил Велэй. – Они выгнали мою мать! Я почти не мог общаться со своими бабушкой и дедушкой, в королевство даже почта не всегда ходит! Мой отец вырвал перья из ушей только ради того, чтобы доказать, что он больше не причастен к этой расе. Не знаю хотелось бы мне иметь эти перья на своих ушах или нет, но я вырвал бы их тоже, если бы у меня были!
— Твои родители дали тебе возможность выбрать, к какому роду ты хочешь себя причислять, и не прокололи тебе уши, — произнёс Никлис.
— Мои родители дали мне работу с двенадцати лет и детство без отца! Я не фейри и не человек! Я работал много лет, прежде чем смог поехать в Орлинд и получить образование! Оставьте меня в покое, мастер Никлис! – воскликнул Велэй, сверкнув тёмными глазами. Искажённое обидой лицо его внезапно напомнило лицо Элвея.
— Как скажешь, — Никлис пожал плечами.
Велэй негодующе взмахнул руками, потом сделал яростный глоток чая. Арольн задумчиво покачал головой.
— Линки хочет, чтобы ты спел ему колыбельную, — сказала Дина мужу, натянув на ушки Линки шапочку. Никлис протянул к ней руки, забрал ребёнка и, закутав его в одеяльце и уложив на локте согнутой руки, запел что-то на эльфийском. Обифримол смотрел и слушал, и веки его тоже внезапно стали тяжёлыми. Тихий бархатный баритон Никлиса напомнил ему о тех невероятных снах, которые он видел, уснув на коленях у своего старшего друга прошлой ночью. Через несколько мгновений он очнулся. Линки уже крепко спал в объятьях папы, посасывая пустышку. Никлис уложил его на второе одеяло на полу пещеры и получше укутал.
— Нет ничего лучше, чем эти ваши эльфийские колыбельные, — заявила Дина, наблюдая за ним. – Мои сёстры, когда были маленькими, устраивали целые истерики, когда надо было ложиться спать. И потом, их было так легко разбудить. А этот засыпает и спит до пяти утра, когда надо его кормить.
— Прекрасная вещь, — согласился Никлис. – Хотя его голод не останавливает даже моя колыбельная.
— Детям надо есть, — Дина развела руками. – Это сейчас он всего один раз просыпается, и на том спасибо.
Никлис кивнул и развернул своё одеяло.
— Дамы и господа, я на сегодня всё. Арольн, ты сможешь посторожить первую треть ночи? Потом я или Велэй тебя заменим, — предложил он.
— А как насчёт потянуть спички, кому первым? – осведомился Арольн.
— Я с удовольствием взял бы первый пост, если бы был в полных силах, сейчас мне бы хотя бы пару часов поспать, и я смогу нормально следить за происходящим. Это просто небезопасно, — пояснил Никлис виновато.
— Ладно.
— А.. можем мы потянуть жребий, кто будет на часах вторым? – спросил Велэй.
— Можем, — Никлис порылся в карманах. – У кого-нибудь есть спички?..
— Вот, — Дина достала из рюкзака коробок, разломила спичку пополам, спрятала в ладони и велела тянуть. Короткая спичка и второй пост достался Никлису, и Велэй ехидно усмехнулся. Он мог спать до утра.
— Благодарю, — сказал он, бросая спичку в костёр.
— Всегда пожалуйста, — Никлис снял ремень и принялся устраиваться на ночлег подле сладко сопевшего Линки.
* * *
Обифримол проснулся за ночь всего один раз, когда все принялись копошиться во время смены поста. Арольн лёг на место сменившего его Никлиса, а Дина поднялась и забрала проснувшегося для ночного перекуса Линки. Велэй, с довольной улыбкой человека, которому выпало как минимум шесть часов хорошего сна, крепко спал поперёк входа в пещеру, завешенного плащом Арольна. Никлис уселся рядом с ним, обняв колени руками и закутавшись в мундир, и устремил взгляд усталых сонных глаз куда-то во мрак. Вдалеке завыли волки, и Обифримол поднял голову. Звук был очень отдалённым, но он пробудил в душе фольена позабытые им воспоминания о его лесной жизни. Сегодня он был в безопасности. Сегодня его ночёвку охранял Никлис, он не подпустит волков близко… Но голоса волков были здесь иными, словно здешние волки знали, как звучат их голоса и могли менять их куда более осознанно, чем их собратья в таёжных лесах Эльвия. Никлис посмотрел на фольена и кивнул, как бы подбадривая его. Обифримол уткнулся обратно в свёрнутый плащ, заменявший ему подушку, и прикрыл глаза.
* * *
Его разбудили голоса и резкий запах кофе. Кругом стоял шум, которого юный фольен не ожидал в таких условиях. Арольн подпоясывал кольчугу под курткой, Велэй пытался разобраться, где его кольчуга начинается, а где заканчивается, а Дина быстро разливала кофе по чашкам. Ника же стояла посреди всей этой суеты и вещала:
— Нет никакого смысла торопиться! Смотрите, я ведь не тороплюсь!..
Дина задала ей небольшой подзатыльник и вручила чашку чая.
— Садись завтракать, — велела она. – Торопиться есть смысл.
Совершенно сбитый с толку Обифримол выбрался из-под своего одеяла и встал.
— А, Оби, доброе утро, держи кашу, — Дина протянула ему плошку. – Быстрее ешь, нам пора выдвигаться!
— Куда?.. – прошептал Обифримол, вцепившись в плошку.
— В Эльвий, атака совсем скоро, нам надо поторопиться!
Обифримол кивнул и уставился на свою кашу. Каша пахла подозрительно похоже на то, как обычно пахла каша, приготовленная Арольном.
— Кто варил кашу? – заорала Ника, попробовав свой завтрак.
— Я! – рявкнул Арольн, стоявший согнувшись в три погибели под низким потолком пещеры.
— Я вообще завтракать тогда не буду! Ты в эту кашу мышей кладёшь что ли? – взвизгнула Ника.
— Будешь так со взрослыми разговаривать, отшлёпаю, — пригрозила Дина.
— Никаких мышей там нет! – обиделся Арольн. – Это во-первых, а во-вторых, не «ты», а «вы»!
— А мне не важно! Ай!
Дина сердито посмотрела на застывшую в изумлении и ужасе Нику, которая получила-таки весьма впечатляющий шлепок пониже спины.
— Прекрати это немедленно. Другой еды нет, ешь и собирайся, на обед сделаю что-нибудь повкуснее. Сейчас не время выкобениваться, — сказала она и взяла на руки ползавшего по полу Линки.
— Ну, за воспитание наших детей я и не думал переживать, — ухмыльнулся Никлис, прервав повисшее на несколько мгновений молчание.
— Ешь кашу! – фыркнула Дина.
— А, если не буду? – Никлис озорно прищурился на неё.
— Будешь нести меня всю дорогу до Эльвия, — Дина одарила его мстительной улыбкой, и Никлис разочарованно покачал головой.
Обифримол, решивший молча съесть кашу, чтобы не оказаться тоже отшлёпанным, уселся на своё одеяло и принялся за еду.
— Велэй! – воскликнул Никлис спустя несколько минут. – Ты когда-нибудь в жизни носил кольчугу?!
— Э-э… конечно! – вспыхнул Велэй, сумевший забраться в свою броню.
— Ну, ты её задом наперёд надел, — заметил Никлис. – И ремень не должен так болтаться.
Он поставил свою миску на камень, подошёл к юноше и помог ему развернуть кольчугу в правильном направлении, а потом крепко затянул на нём ремень, закрепив свободный конец.
— А дышать тогда как? – осведомился Велэй, покачиваясь.
— Вот так, — Никлис подтянул часть кольчуги так, чтобы над ремнём она повисла свободней. – Если не затягивать, твоя поясница завтра прикинется железным штырём. И лучше бы ты надел что-нибудь потеплее под кольчугу, в такой холод она быстро остынет, замёрзнешь.
— Да ладно, я же двигаться буду много, — отмахнулся Велэй.
— А если ранят, и тебе придётся пару часов лежать на голой земле, возможно в какой-нибудь луже? – Никлис вскинул бровь.
— Ну-у…
— На первый раз ничего, будем надеяться, что ты останешься цел, но в следующий раз найди себе какую-нибудь стёганку или ватник, гораздо теплее.
— Шерсть, — сказал Арольн серьёзно. – Ничто не защищает так хорошо, как шерстяная рубаха.
— Это если она не намокнет, — возразил Никлис.
— Если шерсть толстая, мокнуть будет долго, — отозвался Арольн.
Никлис кивнул и тоже достал свою кольчугу. Она была куда более элегантной на вид чем частично заржавевшая рубаха Велэя и колечки в ней были тоньше.
— Оби, у тебя есть кольчуга? – спросил Никлис, натягивая поверх своего потёртого мундира плотную шерстяную рубаху, покрытую какими-то пятнами, швами и заплатками.
— Нет, только наручи! – Обифримол показал ему свою броню. – Арольн подарил!
— Отличный подарок! – одобрил Никлис. – И меч у тебя есть?
— Есть!
— Надо тебе показать, как им пользоваться, — заметил Никлис и забрался в кольчугу. Арольн подошёл и, присев на корточки, помог Обифримолу завязать его наручи. Когда он покрепче затянул шнуровку на его правой лапке, мальчик тихонько взвизгнул.
— Что такое? – удивился Арольн, мгновенно отпустив шнурки.
— Больно… — Обифримол стащил наруч и завернул рукав. Повязка на его лапке посерела, поскольку он носил её уже несколько дней.
— Оби, ты почему не сказал, чтоб мы тебя перевязали?! – испугался Арольн, хватая его за ладошку. – Что ты творишь?!
Он сдёрнул повязку. Рана чесалась, но Обифримол не помнил, чтобы она мешала ему. Он лишь несколько раз просыпался последние две ночи и в полудрёме поправлял бинт, а днём и вовсе забывал о его существовании.
— Никлис! – воскликнул Арольн в отчаянии.
— Что такое? – рыжий эльф наклонился над ними.
— Ты можешь что-нибудь сделать? – взмолился Арольн.
— Ну, все бинты у Динки…
— Да нет! С воспалением!
— Голтэ Эверэ, да тут всё не так страшно, — Никлис тоже присел на корточки и осторожно погладил тёплую лапку Обифримола. – Хотя позаботиться об этом надо было бы ещё позавчера…
— Я умру?.. – прошептал Обифримол испуганно.
— Что? Нет, конечно, — фыркнул Никлис. – Динка, нам тут нужна ангельская трава снова.
— Я могу перевязать! – вскрикнула Ника, подбежав к ним.
— Хорошо, — Никлис накрыл ладонями рану и посмотрел Обифримолу в глаза. – Я могу немножко помочь, но с остальным ты должен справиться сам. Ты можешь, воспаление не страшное. Закрой глаза.
Обифримол кивнул и послушно зажмурился. Тепло ладоней эльфа из приятного сделалось обжигающим, и юный фольен дёрнулся, но Никлис не пустил его. Спустя мгновение жжение прошло и осталось лишь тепло, растекающееся по всему телу.
— А теперь Ника тебя перевяжет, — сказал Никлис, потрепав Обифримола по голове. – Всё будет в порядке!
Обифримол рассеянно кивнул, и Ника воодушевлённо принялась за дело. Дина тем временем принесла для неё ангельской травы и стала быстро собирать вещи. Она сменила длинную юбку, в которой шла весь прошлый день, на широкие шерстяные штаны с высокой талией, заправила их в сапоги и, накинув на плечи тонкую, но плотную бурую рубашку, надела сверху кольчугу. Кольчугу эту мгновенно скрыл длинный шерстяной камзол, и Дина снова превратилась в обычную деловую эльфийку, однако, на её поясе тоже висел меч.
— Итак, — сказал Никлис, с удовлетворением пронаблюдавший за этой сценой. – Оби, мы должны показать тебе как пользоваться мечом. Велэй, пошли с нами, хочу посмотреть на твои способности.
— Сначала соберите вещи! – воскликнула Дина. – Потом идите!
— Ладно-ладно, — Никлис потянулся за своим рюкзаком. Спустя четверть часа сборов Обифримол последовал за своими друзьями из пещеры в холодный пасмурный мир. Снега не было, и низкие облака стелились почти по самой земле, однако не это удивило Обифримола. Он застыл, едва успев сделать несколько шагов вон из своего ночного укрытия. Мир сиял, как сияют дождевые капли в свете серого дня. Над широкой, безжизненной долиной Шумного водопада парили синие флаги. Пустое пространство, прошлой ночью безжалостно исхлёстанное непогодой, сегодня полнилось лесом серовато-зелёных палаток и шатров.
— Ч-что это?.. – прошептал Обифримол, с восторгом разглядывая сновавших туда-сюда воинов.
— Парочка отрядов Орлинда, — сказал Никлис довольно. – Они прибыли сюда совсем поздно ночью, ты уже спал.
— Они помогут?.. – выдохнул Обифримол.
— Ну, насколько это возможно, — Арольн пожал плечами.
— Лучше, чем ничего, — заметил Никлис. – Идите сюда.
Они прошли немного вдоль стены и остановились на небольшом откосе, более ровном чем вся остальная земля вокруг. Обифримол разглядывал часовых, что стояли недалеко от них, возле палаток. На них были серебряные шлемы с белыми плюмажами, тонкие кольчуги и зелёные расшитые табарды. Часовые стояли с копьями в руках, но у каждого на бедре висел меч, и Обифримол не мог отвести взгляда от их великолепных фигур. Двое из них кивнули Арольну, когда тот лениво, двумя пальцами, отдал им честь.
— Оби! – окликнул фольена Никлис. – Ну, давай посмотрим, что ты умеешь.
Обифримол обернулся и опустил взгляд на рукоять своего меча. Он осторожно обхватил её лапкой, потянул и с лёгким скрежетом достал лезвие из ножен. Меч холодно замерцал, отразив зелёный плащ и голубые глаза мальчика.
— Ну кто так меч держит? – возмутилась Ника, которая тоже пошла посмотреть на происходящее.
— Он нормально держит меч, — сказал Никлис. – Пока я объясню всё Оби, ты, Ника, пожалуйста, не мешай.
Ника фыркнула и, насупившись, скрестила на груди руки.
— Вытяни руку, — велел Никлис Обифримолу, и мальчик протянул меч вперёд. – Замечательно, теперь смотри, у твоей кисти может быть две крайние позиции, параллельно нижней стороне предплечья и параллельно верхней, дальше не позволяй запястью гнуться, это опасно.
Обифримол попробовал, меч поднялся и опустился за счёт движения кисти, и Никлис помог ему найти названные позиции.
— Теперь смотри, всегда знай где кончается твой меч, и всегда знай где оружие твоего врага. Я люблю смотреть людям в глаза во время драки, но это я, ты просто следи за оружием, — Никлис взял кончик меча двумя пальцами, присел перед ним, посмотрев на Обифримола вдоль лезвия, и улыбнулся. Он сказал что-то ещё, но уши фольена внезапно перестали слышать. Кончик меча, немного дрожащий в непривыкшей руке, смотрел прямо в шею Никлиса. Обифримол зажмурился, и пальцы его разжались. Он закрыл мордочку лапками. Меч, зазвенев, упал на камни.
— Оби? – Никлис схватил мальчика за плечи. – Оби, ну что ты? Оби?
Обифримол приоткрыл глаза. Он не знал, что с ним, он помнил только о мягкой ямочке между ключиц и о том страшном звуке, что производит холодная сталь, врезаясь в плоть.
— Ты что? – Никлис осторожно подхватил его под мышки, поднял и посадил на руки. – Всё хорошо?
— Не делай так… — прошептал Обифримол и осторожно потрогал свои ключицы. Никлис смотрел на него ещё мгновение в полном замешательстве, а потом лицо его озарила догадка.
— А-а, я помню, прости, — эльф потрепал его по голове. – Я не специально так, давай лучше покажу тебе как рубить и как отбивать удары, это должно быть попроще.
— Хорошо…
Никлис поставил Обифримола обратно на землю, и мальчик подобрал меч трясущимися лапками.
— Что такое? – спросил Арольн тихо.
— Потом расскажу, — отозвался Никлис. – Причина в том, что ему довелось наблюдать, как ты дерёшься полуторным мечом.
Арольн задумался, а Никлис вытащил из ножен свой меч. Это был потрёпанный, слегка зазубренный клинок с разболтанной гардой, которую обмотали верёвкой.
— Покажу тебе три защиты, — сказал Никлис, быстренько размяв правое запястье. – От атаки сверху, с боков и по ногам.
Защиты Обифримол выучил очень быстро. Всё, что не требовало от него направлять кончик меча на противника, вызывало у него чувство близкое к восторгу, и он учился быстро. Никлис показал ему как использовать наручи и навершие меча и как отбивать колющие удары. Потом он велел убрать меч и ещё несколько минут объяснял Обифримолу, как замечать и понимать направления ударов, используя ладони вместо клинков. Наконец, он выпрямился и, улыбаясь сказал:
— Ну, основы ты понял, остальное практика. Нюансов очень много, но этого тебе должно хватить.
— Никогда не поворачивайся к врагу спиной, — добавил вдруг Велэй. – Никогда не медли. Если враг сильнее тебя, пинай между ног и беги как можно быстрее. Это основы, которым научился я. Методом проб и ошибок.
Обифримол кивнул.
— Будем надеяться, что тебе вообще не придётся драться, — заметил Никлис, отбрасывая с лица выбившиеся пряди волос. – Но, если придётся, ты будешь готов. Велэй, твой черёд показать на что вы способны, помимо пинков, разумеется.
Велэй изъял из ножен небольшой нож без гарды, и Никлис закрыл лицо ладонью.
— Это всё, что у тебя есть?..
— Да, — Велэй повертел нож в руках. – У меня никогда не было с ним проблем.
— Ты когда-нибудь дрался с ним?
— Пару раз, давно, ещё в Эльвие. Я с более длинными клинками не очень дружу, они слишком… перевешивают, — Велэй пожал плечами.
— Ну, пристрастие к ножам у вас семейное, — усмехнулся Никлис. – Но тебе хотя бы гвоздик над большим пальцем надо бы иметь, это ведь обычный нож.
— Я могу показать вам, что я могу сделать одним этим ножом, — огрызнулся Велэй. – Если вы не верите, что я умею им управляться.
То, что произошло дальше крайне поразило Обифримола. Выбитый нож Велэя вылетел из его пальцев и воткнулся в землю. Никлис атаковал так быстро, что юноша успел только пискнуть, когда рука эльфа обхватила его шею и зажала в захвате.
— Не угрожайте мне, Велэй Рэхши, добром это не закончится, — сказал Никлис и разжал руки. Тут Велэй схватил его за запястье, прижал его руку обратно к своей груди и одним отчаянным рывком согнулся вперёд и опрокинул Никлиса через собственную спину.
— Йо-о! – выдал эльф, шлёпнувшись на камни. – Ладно-ладно, не трогаю вас больше…
— Не унижайте меня, — заявил Велэй, наклонившись над ним. – Добром это не закончится.
— Ты… – Никлис негодующе потряс пальцем перед его лицом. – Так обращаться со старшими!..
— Ты сам начал, — Арольн развёл руками. – Прости, но тут я на его стороне.
— Да ладно, — Никлис пожал плечами. – Было весело, только моим лёгким это не понравилось.
Велэй помог ему встать.
— Если хочешь, могу дать тебе нож с нормальной гардой, — предложил Арольн, достав один из своих длинных боевых ножей из ножен. – Всё безопаснее.
— Ну, давайте, — согласился Велэй.
Обифримол, пронаблюдавший за всей это сценой со стороны, посмотрел на находившийся радом сугроб. Пока Арольн и Велэй разбирались с ножами, мальчик запустил лапки в снег, скатал аккуратный шарик и, поразмыслив, запустил его в Нику.
— А-а-а-айа-а-а! – взывала девочка, подпрыгнув и схватившись за ушибленное плечо. – Ты совсем, вуурфует чачель?![1]
Обифримол сделал вид, что не слышит её визга. Никлис, весело засмеявшись, схватил комок снега и швырнул в фольена.
— И вы туда же?! – возмутилась Ника.
Обифримол, которому снег угодил прямо в шею, прыгнул в сугроб, скатился по нему и, спрятавшись за его гребнем, изготовился и бросил снежок в Никлиса. Тот схватил за локоть Арольна и утащил его за ближайший камень, а Ника прыгнула к Обифримолу. Из пещеры вышла заинтересованная шумом и смехом Дина, а потом в неё прилетела очередная меткая атака Никлиса. Взвизгнув, она бросилась за сугроб к Обифримолу, и они все втроём принялись лихорадочно готовить снежки.
— Получайте! – крикнул Никлис, и очередной снежок угодил в плечо Обифримола.
— Сам такой! – Дина швырнула снежок в него, но промахнулась и попала в Арольна.
Тот фыркнул, подобрал очередной комок снега, потом внезапно ухватил Никлиса за шиворот, оторвал от земли и, выставив перед собой, шагнул навстречу летящему снегу, заслонив себя другом.
— Арольн! Арольн, ты чего делаешь?! Ты чего делаешь-то?! – закричал Никлис, пытаясь вырваться.
— Давай сюда снег! – Арольн выхватил из его руки очередной снежок и метко угодил по Нике. Она заверещала. Дина и Обифримол, без слов объединившись в команду, одновременно атаковали. И Арольн и Никлис получили по снежку по лицу, и на мгновение ноги Никлиса коснулись земли. Он изогнулся, вырвался, скользя на притоптанном снегу и повалил Арольна в сугроб. Оба захохотали, барахтаясь в пушистом снегу.
— Вот это я понимаю командная работа, — Дина протянула руку Обифримолу, и он хлопнул её по ладони. Она оглянулась туда, где оставила Линки в его корзинке, где он отчаянно визжал. Рядом с ним стоял Велэй и, скрестив на груди руки, мрачно наблюдал за происходящим.
— Зря ты не соглашаешься радоваться жизни, Велэй, — сказала Дина, подойдя и вытащив вопящего сына из корзинки.
— Сколько вам лет? – осведомился Велэй сухо.
— А вот не скажу, — заявила Дина. – Я достаточно взрослая, чтобы не заботиться о том, что обо мне думают остальные. Мне весело, им весело, и это самое главное.
Велэй фыркнул. Никлис и Арольн, вцепившись друг в друга, скатились с сугроба и Никлис прижал голову своего друга к земле. Арольн заколотил рукой по снегу, и рыжий эльф ослабил хватку.
— Голтэ Эверэ, где ты научился так драться? У тебя ж вроде даже братьев нет! – воскликнул Арольн, сев и скинув его с себя.
— У меня есть сестра, — усмехнулся Никлис. – Которая меня выше и, честно говоря, немножко сильнее.
— Фильнара?
— Она самая, — Никлис поднялся, отряхивая с себя комья снега.
— Пора выдвигаться. Войска собираются, нам надо выйти раньше них, — заметила Дина, когда он подошёл и забрал у неё корзинку, куда устроили вновь притихшего Линки.
— Тогда в путь! – Никлис вытащил из ножен меч и махнул им в сторону Эльвия.
— Пошли, полководец, ещё сумки надо забрать, — фыркнула Дина и быстро поцеловала его в щёку. Они вернулись в пещеру.
* * *
Всю дорогу до обеда Велэй и Ника спорили о каком-то горном цветке и его свойствах, и им разрешили немного отстать от остальных, поскольку они быстро вывели из себя всех своих спутников до единого. Арольн и Никлис шли впереди и о чём-то говорили, а Обифримол семенил рядом с Диной. Она была не слишком разговорчивым собеседником, но её спокойствие помогало Обифримолу справиться с волнением. До Эльвия оставалось около дня пути, а там их ждала битва. При мысли об этом в ушах юного фольена начинала звенеть сталь. На этот раз у него было больше защиты, у него был меч и друзья, его больше не оставят в подземельях, но металл продолжал звенеть.
— Куда люди уходят, когда умирают? – спросил Обифримол, вырвавшись из очередной охватившей его разум картины прошлого боя.
— В другой мир, — ответила Дина, не задумываясь. – У людей есть два пути, либо шагнуть в рай, под крыло Голтэ Эверэ, либо быть забранными в ад.
— А у фольенов?
— Я имела в виду вообще всех, всех разумных существ, — пояснила Дина. – И эльфы, и фольены, и гномы, у нас у всех есть только два пути. Нет никакой разницы, к какой расе ты относишься, когда от тебя остаётся только душа.
— А почему кто-то попадает в ад? – спросил Обифримол тихо. – Почему не все попадают в одно место?
— Так устроен мир, — Дина пожала плечами. – Есть добро, а есть зло.
— А Голтэ Эверэ, Она добрая?
— Она – само добро, — Дина улыбнулась. – Всё остальное добро в мире – продолжение Её силы.
— А-а, — протянул Обифримол. – То есть, только добрые люди попадают в рай?
— В рай попадают те, кто верят, что Её спасительная сила дарует им жизнь после смерти, что Она и только Она может защитить нас от ада, — сказала Дина.
— А все остальные?..
— Остальные, кто не признал Её, будут обречены на гибель и вечное пламя.
— А я, я тоже… буду в аду? – прошептал Обифримол, широко раскрыв глаза.
— Что ты! Ты хочешь, чтобы Голтэ Эверэ взяла тебя под своё крыло? – спросила Дина.
— Хочу!
— Ты веришь, что Она может это сделать и защитить тебя?
Обифримол подумал немного, а потом ответил:
— Верю…
— Ну, значит, Она тебя защитит, — Дина потрепала его по голове. – Не переживай, Она свела тебя с нами, и Она показала тебе, кто Она, теперь ты знаешь. Подрастёшь немного и поймёшь больше, а пока пусть эта мысль приносит тебе покой. А если у тебя будут ещё вопросы, спроси Никлиса, он тебе с удовольствием всё расскажет.
Обифримол кивнул, с любопытством посмотрев в простое, серьёзное лицо своей спутницы.
— А ты всегда знала, кто такая Голтэ Эверэ?.. – спросил он.
— Нет, Никлис рассказал мне о ней, когда мне было тринадцать, и только после этого я начала обо всём этом задумываться, — ответила Дина.
— А-а… А ты будешь сражаться?
— Возможно, если понадобится. Я люблю спортивные бои, люблю фехтовать, но меня не очень прельщает возможность отрубить кому-нибудь голову или проткнуть глотку, — заметила Дина.
Обифримол плотно прижал уши. Звук пронзившего плоть клинка прорезал его слух, и ему захотелось зарыться под землю и забыть обо всём, что когда-либо с ним происходило.
— Всё в порядке, Оби? – уточнила Дина ласково. Обифримол кивнул, пытаясь казаться сильным и смелым.
— Ты чего так вдруг сжался? – Дина погладила его по плечу, и мальчик немного расслабился. — Ты не хочешь сражаться?
Обифримол взглянул на неё умоляющими глазами, потом вздохнул и сказал:
— Хочу. Но… боюсь.
— Ты сражался с драконом, и вы победили! – заметила Дина.
— Арольн победил, Арольн сильный, — Обифримол посмотрел на могучую спину своего старшего друга, шагавшего в нескольких десятках шагов впереди него. – Арольн… убил человека.
— Когда? – спросила Дина быстро и тихо, с широко раскрывшимися глазами.
— В Эльвие, в бою.
— И теперь тебе страшно?
— Очень…
— Ты боишься Арольна?
— Нет, — Обифримол покачал головой. – Боя.
— Боишься, что тебе придётся видеть всё это?..
— У-ур, — Обифримол закрыл мордочку лапками.
— Ну, будь другом, не плачь, всё будет хорошо, — Дина принялась на ходу поглаживать его плечо. – Всё будет в порядке, мы не будем смотреть, мы с тобой останемся где-нибудь так, чтобы тебе не надо было смотреть.
— Нерольна… ранили, — продолжал Обифримол убитым голосом. – Кровь…
— Ну, драгоценный мой, мне жаль, — Дина вздохнула. – Хочешь расскажу тебе как я научилась справляться со своим страхом? Понимаешь, я ведь вообще больше крови чем пара капель из носа никогда в жизни не видела, пока не встретилась с Никлисом… По правда сказать, у него есть талант к проливанию крови, в большинстве случаев своей собственной. Когда мы первый раз встретились, не прошло и часа, прежде чем ему разбили нос. А потом, когда мы с ним были уже взрослыми, он умудрился разодрать себе плечо. Весь рукав пропитался кровью, я думала, это конец. Мы всё зашили, всё прошло довольно быстро, но после этого я ещё долго боялась крови, пока не поняла, что, если я останусь с Никлисом на всю жизнь, мне придётся сталкиваться с кровью постоянно. Я стала учить себя отстраняться, отвлекать себя мыслями о другом, хотя это требует больших моральных усилий. А потом я привыкла. Никлис мне помогает тем, что раз в пару месяцев приходит домой с разведки с травмами, и мне приходится заниматься его лечением, но, если приучить свой мозг не думать о крови, не обращать на неё внимания, можно жить немножко спокойнее.
— Но… она ведь пахнет, — прошептал Обифримол виновато.
— Думаю, ты это замечаешь больше, чем я, но схема такая же. Отвлекайся, отстраняйся. Есть вещи о которых нельзя много думать, — пояснила Дина.
— Но я люблю думать…
— Я тоже, но есть моменты, когда это неуместно, — сказала Дина. – То, что ты прожил сделало тебя сильнее и опытнее. Ты научился новым вещам, теперь ты знаешь, как проходят битвы и как выглядят раны. Прими это как что-то, что случилось и что уже нельзя никак изменить, можно только извлечь из этого всю возможную пользу.
* * *
Они сделали небольшой привал на обед после нескольких часов ходьбы. Никлис развёл костерок, чтобы просушить обувь, и все расселись вокруг. Обифримол думал о крови. Ему казалось неправильным пытаться отрешиться от мира. Конечно, он не думал обо всём в деталях, но он старался обдумывать то, что видел день ото дня. Он попытался вспомнить битву снова. Она казалась ему размытой теперь, словно очень многое произошло очень быстро, и он не пытался запомнить, что именно происходило. Быть может, об этом говорила Дина? Забыть о крови?.. Словно её никогда и не было?..
— Ты так и не научился носить обувь с каблуком, – констатировал Арольн, приподняв за шнурок сапог, который Никлис поставил сушиться у огня.
— У меня другой вопрос, зачем ты носишь обувь с каблуком? Ты и так на ладонь выше двух метров, зачем тебе каблуки? – отозвался Никлис, отобрав свой сапог.
— Удобней так, — Арольн пожал плечами. – А ещё ими можно щёлкать, когда хочется выглядеть авторитетно.
— Чтобы выглядеть авторитетно достаточно высоко держать голову и смотреть на всех сверху вниз… Или по крайней мере как бы сверху вниз, — сказал Никлис деловито.
— Ну да, ну да… Что ещё я до сих пор не понимаю, так это как ты умудряешь сохранять свои носки такими белыми, — заметил Арольн, улыбаясь.
— Они прям светятся, — добавила Ника. – И это после двух дней пути! Чем вы их стираете?
— Это Дина с ними что-то делает, — ответил Никлис. – Она превращается в настоящего алхимика, когда стирает, я не вмешиваюсь.
— Его носки – моё достояние, — заявила Дина с довольной улыбкой. – Я считаю своим долгом содержать их в таком виде.
— Но как? – воскликнула Ника.
— А это уже семейная тайна, — фыркнула Дина. – Кстати, смени эти носки, посмотри, все промокли.
— Где они? – Никлис потянулся за ближайшей сумкой.
— Там, в мешке, — Дина разложила на одном из камней куски хлеба, сыр и ветчину.
— Не вижу…
— Боже, Ник, вот же! Ну, прямо перед тобой! – Дина протянула руку и вытащила из сумки зелёный суконный мешочек, в котором путешествовали их носки.
— Я тебе клянусь, не было там этого мешка! – взмолился Никлис.
— Ничего не знаю, вот ведь он, — Дина бросила обратно мешок и подала ему пару свежих носков.
— Вот ещё одна причина, почему я считаю, что любви не существует, — заявил Велэй важно.
— Это какая ещё? – оскорбилась Дина.
— Бытовые проблемы, — пояснил Велэй. – Слишком их много становится. Если бы люди любили, они бы не ссорились по бытовым вопросам.
— Смотри, Велэй, — Никлис вытянул ноги в своих сияющих белых носках поближе к огню. – Видишь эти носки? На них нет ни дырочки, ни пятнышка, а самое главное, у меня их несколько пар с собой. А теперь посмотри на свои носки.
Велэй накрыл ладонью порванный серый носок на левой ноге.
— И что с того? – спросил он.
— Вот это – любовь, — сказал Никлис. – Будь я один, у меня были бы, может, две пары носков с собой, и я не думал бы об этом, а Дина думает. Она знает, что я ненавижу мокрые ноги, она обо мне заботится, и я бесконечно её за это люблю. Я могу пережить сырые носки, могу высушить их, но она умеет сделать мою жизнь лучше, и я делаю всё, чтобы её жизнь со мной тоже была лучше, чем в одиночестве. Мы многое можем сами по себе, мы можем спокойно выживать, но, когда в мире вас двое, мир становится приятнее. Самое важное это не забывать разрешать о себе заботиться.
Велэй проворчал что-то невнятное, потом с тоской посмотрел на свои жалкие заношенные носки.
— Держи кефир, — Дина вручила мужу небольшую стеклянную бутылку. – Сможешь остальную часть пути вещи понести? А я Линки возьму.
— Ладно, — Никлис забрал свой обед.
— И кефир надо выпить весь! – велела Дина. – Кашу ты сегодня поковырял и всё, нельзя так.
— Хорошо-хорошо, — Никлис откупорил крышку бутылки и, подложив под спину рюкзак, вытянулся на земле. – Вот, знаете какое самое недооценённое действо в мире, а?
— Ну и какое же? – усмехнулся Арольн.
— Поедание пищи, — сказал Никлис, разглядывая кефир на свет. – Нет ничего хуже отсутствия чувства голода.
— Как насчёт чувства неуёмного голода? – осведомилась Дина.
— Но в таком случае ты хотя бы можешь есть, — Никлис развёл руками. – А когда есть не хочется, запихнуть в себя еду крайне трудно.
— То, что погубило так много эльфов, — заметил Арольн. – Я слышал, что часто эльфы, прожившие пару тысяч лет, перестают есть, просто потому что им это надоело, и забывают, что для жизни нужна пища…
— Вот-вот, — Никлис кивнул. – Со сном такая же проблема. Если не спать слишком долго, можно устать до предела и потом просто умереть.
— Такого не бывает! – заявила Ника.
— Поверь мне, бывает, — отмахнулся Никлис. – У нас эльфов бывают странные физиологические явления.
Обифримол получил от Дины хлеб с ветчиной и сыром и уставился в огонь. Арольн налил всем по кружке чая, и все ненадолго затихли. Потом Дина спросила:
— Что мы будем делать, когда доберёмся до Эльвия?
— Сначала надо будет узнать, что там творится, — заметил Никлис.
— Я должен вывести Эннаталь из города, — сказал Арольн, пытаясь казаться безучастным к её имени, но говорил он слишком громко.
— Зачем? Гораздо лучше будет спрятать её где-нибудь в подземельях под городом, там куда безопаснее, — отозвался Никлис.
— В её случае я не стала бы рисковать покидать город в такое время, — согласилась Дина.
— В подземельях очень сыро и холодно, — сказал Арольн виновато. – И нет никакого личного пространства…
— Но там хотя бы нет Отрешённых, — Никлис развёл руками.
— Я хочу найти маму, — заявил Велэй. – Конечно, моя мама, когда вооружена зонтиком, сама становится опаснее любого Отрешённого, но её надо уговорить спрятаться на время атаки. Кстати, а кто такая Эннаталь?
— Моя подруга, — выдал Арольн быстро. Велэй недоумённо посмотрел на него, потом на непроницаемое лицо Никлиса и пожал плечами.
— Ладно, да, женщин надо прятать… кроме вас, разумеется, — он взглянул на Дину.
— Я не полезу драться, если в том не будет нужды, — ответила Дина недовольно. – Я должна позаботиться о Линки, а вы деритесь сколько душе угодно.
— Ура! «Кровь врагов затопит город, мы найдём на это повод!» – пропел Никлис, весело вскинув руки.
— Ник, ну это как-то совсем кровожадно! – возмутилась Дина.
— Мы эту песню с десяти лет поём, она про орков вообще, — фыркнул Никлис. – Там про чёрную кровь говорится.
Обифримол задумчиво повторил про себя эти две строчки и пришёл к выводу, что другого выхода, кроме как перестать думать о крови, у него нет.
[1] Глупая башка