Две Недели Войны. Глава 16
Глава 16
Неизвестной породы зверь
— Обифримол! Обифримол! – раздался отчаянный крик Арольна, вырвавший юного фольена из густого приятного мрака его сна. От ужаса и изумления Обифримол подскочил и вцепился когтями в одеяло. Арольн распахнул дверь, и она, отлетев под его рукой, грохнула ручкой по стене и задребезжала.
— Обифримол, у тебя ещё есть та игрушка, которую тебе Элвей подарил?! – пророкотал Арольн с высоты своего роста. Обифримол таращился на его тёмную фигуру на фоне освещённой двери и дрожал как осиновый лист.
— Обифримол! – рявкнул Арольн, и фольен выдавил из себя тихий, жалкий писк. Этот звук подействовал на Арольна, и эльф подошёл к постели и наклонился над ней. Его лицо было бледным, в глазах полыхал ужас и ненависть.
— Где она? Где та игрушка, которую Элвей тебе дал?!
Обифримол приподнялся, лапками вытащил из-под кровати свой мешок, покопался в нём и достал на свет маленькую плетёную зверушку неизвестной породы. Арольн выхватил её из его трясущихся пальцев, выпрямился, выхватил из кармана складной нож и принялся ковырять прутья. Обифримол смотрел на него со слезами на глазах, всё ещё не понимая снится ему это всё или нет. В дверях появились закутанная в шаль Дина и растрёпанный, сердитый спросонья Никлис.
Никого не замечая, Арольн разорвал игрушку пополам и вытащил из полости внутри свёрнутый в трубочку косок пергамента. Швырнув игрушку на кровать подле Обифримола, эльф развернул листок и остервенело уставился на него. Мгновение стояла полная тишина, все в изумлении смотрели на Арольна, а потом он воскликнул что-то на эльфийском и выбежал из спальни. Дина попыталась схватить его за рукав, но он оттолкнул её и исчез на кухне. Никлис, поймав отшатнувшуюся Дину, крайне возмущённо посмотрел вслед другу и последовал за ним, а Обифримол остался сидеть на постели, уставившись на клочки прутьев, в которые превратилась его зверушка. Арольн кричал что-то, но мальчик не мог разобрать слов. Ника встала, испуганно поглядела на Обифримола, а потом вышла посмотреть, что происходит на кухне. Наконец, голос Арольна сорвался, и Никлис заговорил что-то, а Обифримол, закрыл мордочку лапками, лёг ничком на одеяло и замер. Грудь сжимали рыдания, которые никак не могли пробиться сквозь страх. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, и ужас охватил его оцепенением с головы до ног. Голоса отошли на второй план, смешались со звоном в ушах, а потом вовсе стихли. Вдохнуть хотелось безумно, но Обифримолу казалось, что он вовсе разучился дышать.
— Оби, всё хорошо? – вдруг зазвучал над его головой усталый бархатный голос Никлиса. – Оби?
Обифримол продолжал неподвижно лежать, и постель подле него, скрипнув, прогнулась – Никлис сел рядом.
— Арольн напугал тебя? – спросил эльф участливо. Обифримол замотал головой, сам не зная, что он имел в виду этим жестом. Потом он опустил лапку и нащупал под собой останки плетёной зверушки. Привстав, Обифримол собрал клочки и протянул их Никлису на своей чёрной кожистой ладошке, всё ещё дрожа от всего пережитого.
— Как он с ней разделался… — Никлис взял прутики и разложил на покрывале в полосе света, падавшего из открытой двери.
— У-у-у, — Обифримол, наконец, смог заплакать. Он отвернулся и спрятал мордочку в коленях. Никто не должен видеть его слёз, так не делается.
— Оби, я могу её починить, если она тебе так дорога, — предложил Никлис ласково. – У меня клей есть, не плачь.
— Да-а?.. – выдохнул Обифримол обернувшись. Никлис складывал вместе части игрушки, собирая прутики воедино.
— Конечно, Линки очень много игрушек ломает, я их постоянно чиню. К тому же, половину из этих игрушек я сам сделал, так что не переживай, будет как новенькая, — пояснил он. Обифримол смотрел на него с надеждой в сияющих мокрых глазах.
— Элвей подарил, — прошептал мальчик. – Это подарок… нельзя так…
— Нельзя, — согласился Никлис. – Арольн попросит прощения.
Обифримол снова всхлипнул.
— Просто, он получил не самые приятные новости, благодаря твоей… кто это вообще? – спросил Никлис, повертев обломанную зверушку в руках.
— Собачка…просто она без хвоста, — подсказал Обифримол.
— Благодаря твоей собачке, — продолжил Никлис. – На Эльвий вот-вот снова нападут.
— Нападут?.. – прошептал Обифримол.
— Нападут, — Никлис кивнул, и несколько минут царило молчание.
— Нельзя плакать, — выдохнул Обифримол, и по его мордочке покатились слёзы. Плакать хотелось теперь только сильнее просто потому, что плакать было нельзя.
— Почему?
— Фольены не плачут, — сказал Обифримол, протирая глаза.
— Фольены да, а дети плачут. Оби, тебе можно плакать, — отозвался Никлис с улыбкой. – В этом нет ничего плохого. Дина всё время мне об этом говорит.
— У-ур?.. – Обифримол уже не мог сдерживать рыданий.
Никлис кивнул. В отчаянии Обифримол посмотрел на него, на его улыбку, а потом не выдержал и крепко обнял его.
— Мы все умрём, — произнёс мальчик. – Все-все. И не будет больше мира.
— Почему же? – удивился Никлис.
— На Эльвий нападут, а когда нападают, все умирают, — пояснил Обифримол с жестокой отрешённостью.
— Не все, — сказал Никлис, поглаживая его по прижатым ушам. – Только некоторые из тех, кто будет сражаться.
— Почему люди убивают друг друга? – спросил Обифримол и посмотрел на него всё ещё влажными глазами. На лице Никлиса читалось замешательство, словно внезапно посерьёзневший тон Обифримола удивил его.
— Потому что в мире существует грех, — сказал эльф после небольшого раздумья. – Мы жестоки друг к другу, мы воюем, мы злимся, мы обижаемся, мы мстим… Мы ужасные существа, Обифримол.
— Мы?.. Кто мы?
— Мы все. Люди, эльфы, гномы, фольены, орки, все.
— Но почему?… Почему?..
— Потому что существует Хекерэ. Потому что мы захотели своего. Грех родился, когда мы сказали, что не хотим жить по воле Голтэ Эверэ, когда мы прислушались к тому, что шептал нам Хекерэ. Да, в большинстве из нас есть добро, да, орки и гоблины отделились от нас и ступили на тропу зла и больше оттуда не возвращались, но зло живёт в нас тоже, как бы печально это ни было. Если бы мы все были добрыми, войн бы не было, — произнёс Никлис тихим, обречённым тоном.
— Я не хочу быть злым… — выдохнул Обифримол, снова приготовившись заплакать.
— Ты не злой, — Никлис улыбнулся. – Мы не злые, мы просто подвластны греху, потому мы живём, как живём. Голтэ Эверэ не оставила нас погибать без надежды, под Её крылом ещё живёт добро, нужно лишь поверить в это. А когда Она встаёт на нашу сторону, когда Она берёт нас под защиту, противостоять нам не может никто.
Обифримол смотрел в его мерцающие зелёные глаза и молчал. В его груди было тепло, эта мысль успокаивала.
— Всё будет хорошо, Оби, — сказал Никлис, поглаживая его по голове.
Обифримол молча прижался к нему и закрыл глаза. В руках эльфа было безопасно и тепло, словно все страхи мира вдруг отступили на второй план. Он не хотел видеть больше битв, не хотел видеть смерти и крови, не хотел бояться за своих друзей. Картины из прошедшего боя вспыхивали в его памяти, яркие, словно он видел их вживую. В ушах зазвучал крик алебардиста, под колено которого Обифримол всадил нож, чтобы помочь Арольну. Потом крик прервался хрипом и неприятным хлюпающим звуком, когда кончик длинного меча Арольна вонзился между ключицами и человек упал замертво. Обифримол открыл глаза, бросил испуганный взгляд на веснушчатую шею Никлиса под воротничком белой рубашки, потом посмотрел в его напряжённое, недоумённо сморщенное лицо.
— О чём ты думаешь, Оби? – спросил эльф тихо.
— Арольн убил человека, а я помог… тогда, в бою… — прошептал Обифримол. – Воткнул меч…
Он снова бросил взгляд на шею своего старшего друга, на мягкую ямочку между ключиц.
— Арольн очень метко бьёт, — сказал Никлис, проследив за его взглядом. – И я понимаю почему смотреть на это не очень приятно.
— Он убил…
— Порой это единственный выход, пусть и не лучший, — заметил Никлис.
Меч чмокнул, когда Арольн выдернул его из шеи алебардиста, и Обифримол вздрогнул всем телом при этой мысли. Картинка была такой свежей…
— Всё это прошло, — продолжал Никлис, встревоженно разглядывая его мокрую от слёз мордочку. – Всё это было в прошлом, Арольн извинится перед тобой за всё это завтра, хорошо? Я поговорю с ним. Ты не бойся его, тебя он не тронет. Ты его друг.
— Друг… — всхлипнул Обифримол.
— Друг. А пока тебе нужно выспаться, завтра будет длинный день, я думаю. Не дёргайся, — Никлис положил большую узкую ладонь на лоб фольена, и тот прикрыл глаза.
Рукав его рубашки пах мылом и льном, и Обифримол сосредоточился на этом знакомом мирном запахе. Воспоминания вспыхивали, звенели в ушах. Белое лицо Нерольна, его залитые кровью руки, запах крови, что текла между камнями мостовой, запах дыма и крики о помощи, вопли Ники, застывшее лицо её матери… Внезапно воспоминания стихли, словно их залило чернилами. Обифримол хотел открыть глаза, но Никлис мягко прижал ему веки пальцами, и юный фольен медленно расслабился. Он сделал несколько глубоких вдохов, и чёрную пелену сменило мерцание, медленно превратившееся в цветочную поляну.
* * *
Когда Никлис, укрыв Обифримола одеялом, вышел в гостиную, Арольн сидел за столом на кухне и рыдал, обхватив голову руками. Дина стояла рядом, с усталым мрачным лицом, и смотрела на мужа, ища в нём поддержки. Ника устроилась возле них, на стуле и выжидательно поглядывала на своих старших друзей.
— Ника, иди в постель, — сказал Никлис, войдя в круг света от одинокой свечи, стоявшей на столе.
— Я ничего не понимаю, — заявила девочка, посмотрев на него в упор. – Расскажите, что происходит, и тогда я уйду.
— Завтра всё расскажем. На Эльвий, возможно, хотят напасть и это всё, что нам известно, — ответил Никлис. – А пока марш в постель.
Ника сжала губы, негодующе подёргала ушами, потом всё-таки встала и ушла в спальню, захлопнув за собой дверь. Никлис пожал плечами и положил на стол, возле скомканного письма Элвея и пергаментной записки обломки плетёной собачки.
— Арольн, тебе придётся извиняться перед Обифримолом, — сказал Никлис серьёзно.
— При чём тут Обифримол?! – воззвал Арольн, подняв на него заплаканное лицо. – У меня всю жизнь отнять хотят, какое мне дело до Оби?!
Ворот его рубашки был расстёгнут, в глазах металась паника.
— Ты напугал его, — отозвался Никлис. – Он боится тебя, нельзя так с ним, он и без того многого насмотрелся из-за вас с Нерольном.
Дина перехватила его взгляд и прошептала одними губами:
— Ты делаешь только хуже.
Она обошла стол и встала поближе к мужу.
— Нерольн безответственный идиот, вот он кто! Повесил мне на шею фольенов, и теперь я во всём виноват! Какая вообще разница?! Никакой нигде разницы! Всё! Всё кончено! Совершенно кончено! – Арольн вскочил так быстро, что стул с грохотом опрокинулся. – Всё!
Он споткнулся, взмахнул руками, но удержал равновесие и замер, закрыв ладонями лицо. Он со свистом втягивал в грудь воздух, наклонившись слегка вперёд и дрожа всем телом.
— Дыши, пожалуйста, Арольн, сейчас не время паниковать, — заговорил Никлис спокойным, ровным тоном.
Арольн замотал головой, не в силах перестать свистеть.
— Может его посадить? – тихо спросила Дина. – Надо его как-то отвлечь…
— Подожди.
Арольн вдруг замер на несколько мгновений, словно дрожь его отступила, чтобы собраться и приготовиться к решающему удару. Рубашка на его спине вдруг начала медленно натягиваться, пока, затрещав, не порвалась, выпуская на свободу огромные белоснежные крылья. Никлис смотрел на это зрелище с совершенно круглыми глазами. Арольн сделал глубокий, свистящий вздох, и его дыхание начало выравниваться. Крылья, шурша, расправились и, опустившись, легли на ковёр. Они были белыми с бежевыми каёмками на маховых перьях и пятнышками, рассыпавшимися по верхней половине крыла. Дина осторожно взяла Никлиса за локоть и прижалась к нему.
— Это что?.. – спросила она еле слышно.
— Эйнанроэ — семья крылатых эльфов, — ответил Никлис в полголоса. – Но я никогда раньше такого не видел…
Арольн осторожно осел на пол, безжизненно вытянув ноги.
— Что мне делать?.. – спросил он, всё ещё тяжело дыша. Его лицо изменилось, отчаяние перешло в другое измерение, и осталось только безразличие. В его потемневших глазах мерцала нестерпимая боль и безысходность.
— Откровенно говоря, я не знаю, — сказал Никлис. – У тебя есть идеи?
Он повернулся к Дине.
— Для начала, я считаю, нам надо всем успокоиться и поспать, — сказала она, немного оправившись от изумления. – И решить всё завтра.
— Я не могу ждать до завтра, я сойду с ума, — выдал Арольн и растрепал рукой и без того взлохмаченные волосы.
— Это ты от волнения крылья раскрыл? – осведомился Никлис как можно более спокойно.
— Угу… У нас крылья открываются только от сильных эмоций, мы… не полностью чистокровный род, — пояснил Арольн, и глаза его начали светлеть.
— Понятно.
— Может, мне стоит пойти полетать… — сказал Арольн, выдав странную, задумчивую гримасу. – Это помогает привести в порядок мысли.
— Может быть, — согласился Никлис. – Мы, правда, можем разобраться со всем завтра. Мы ещё даже точно не знаем, не соврал ли Элвей.
— Вряд ли он врал тут, очень уж хорошо всё сходится… — вздохнул Арольн.
— Хорошо, разберёмся завтра утром, на свежую голову. И ты должен будешь извиниться перед Оби, — напомнил Никлис.
— Да-да, конечно, хорошо, — Арольн поднялся, слегка пошатнулся, потом оглянулся на окно.
— Не вздумай выбить стекло! – заявила Дина, плотнее сжимая руку мужа. Никлис посмотрел на неё в недоумении, но она только вскинула брови, мол, потом объясню.
— Да нет-нет, я открою окно, — Арольн подобрал крылья, и они поднялись над полом. — Давно я не практиковался… Я не долго, не закрывайте окно.
Он отворил створки, сел на подоконник и перекинул ногу.
— Только не упади, пожалуйста, только не упади… — шептала Дина из-за плеча Никлиса.
Арольн отдал честь, встал на подоконник, оттолкнулся от него и рухнул куда-то вниз, только зашелестели перья. Спустя несколько мгновений его тень взмыла в воздух, описала над крышами дугу и скрылась за домами. Ночь была тёмная, безлунная, и город освещали лишь уличные фонари. Дина быстро подошла к окну и притворила створку, чтобы морозный ночной воздух не выдул из квартиры всё тепло. Потом она обошла диван, взяла со столика пустую винную бутылку и выразительно поглядела Никлису в лицо.
— Ты хочешь сказать он один всё это выпил? – спросил тот на эльфийском.
Дина подумала и кивнула.
— Всё понятно… Думаешь, на него подействовало бы это? Он всё-таки высокий.
— Высокий-то да, но он же тощий, как щепка, полтора литра вина, думаю, вполне достаточно, — фыркнула Дина и поставила бутылку обратно на столик. – Поговори с ним потом, ладно?
— Конечно, — Никлис кивнул. – Надеюсь он ни во что не врежется по пути, хотя… эльфы пьянеют дольше.
— Но его эмоциональность мне вполне понятна, — ответила Дина и потёрла глаза руками. – Не оставляй меня с ним одну, пожалуйста. Если он умеет так сходить с ума, я боюсь, он меня пришибить может…
— Он вряд ли тронет тебя, я давно его знаю, даже в таком состоянии он не посмеет…
— Никлис Кетэроэ, я просто прошу тебя не оставлять меня одну с ним! Я его боюсь и мне не важно, насколько долго ты его знаешь! – не выдержала Дина.
Никлис уставился на неё, в груди у него всё внезапно сжалось.
— Если я говорю, что я его знаю, значит я его знаю…
— Не то! – Дина сделала два быстрых шага и приставила указательный палец к его губам. – Нет!
— Но, я правда…
— А!
— Но что тогда…
— Я сказала, что я хочу слышать! – Дина отвернулась, её глаза заблестели. Никлис в отчаянии смотрел на неё. Она утёрла лицо рукой, потом всхлипнула и сказала:
— Я так устала, и без того уже сколько времени не спала полные ночи, а тут ещё вот это всё… Просто, позаботься о своём друге, не оставляй меня с ним. Я не знаю, как быть, он очень сильный и очень высокий, я не могу ничего с ним сделать, он не слышит меня, когда я прошу его успокоиться… Пожалуйста…
Её шаль сползла с плеч, чёлка была вся растрёпана и кое-как заправлена за короткие острые оттопыренные уши, только несколько прядей прилипли к мокрой щеке. Дина умела применять приём «внезапные трагичные рыдания, вызывающие полное смятение у мужчин» с профессиональной ловкостью, и Никлис смотрел на неё в замешательстве.
— Почему все плачут?.. – спросил он тихо, с обескураженно виноватым лицом.
— Такая ночь! – Дина всплеснула руками. – Пожалуйста, пообещай мне не оставлять на меня Арольна!..
— Хорошо, конечно… — пробормотал Никлис.
— Вот!.. – выдохнула Дина. – Спасибо.
— То, что надо?..
— Да, только ты это от души должен сделать!
— Конечно, я не буду оставлять тебя с ним одну больше, — кивнул Никлис, почувствовав, что снова обрёл под ногами твёрдую почву.
— Хорошо, — Дина улыбнулась сквозь слёзы. – Пошли спать теперь. Арольн вернётся, когда сочтёт нужным, а вина в доме больше нет, до утра можно не беспокоиться.
— Пожалуй, — согласился Никлис и, повернувшись, направился обратно в спальню.
— Только не это!.. — прошептала Дина, когда они оба приблизились к двери.
— Что?
— Линки проснулся!..
— За что?.. – воззвал Никлис к небесам и вошёл в комнату.
* * *
Утро выдалось мрачным и холодным. Арольн лежал на диване, обхватив голову руками, и не делал ничего, кроме как время от времени жаловался на мигрень. Обифримол никак не мог понять откуда в гостиной взялись белые перья в бежевых крапинках, валявшиеся то тут, то там и налипшие на занавески, но он так крепко проспал всю ночь до утра, что не услышал ничего, что могло бы объяснить это явление. Никлис с болезненно-бледным лицом сидел за столом и помешивал ложечкой тёпленький отвар, который Дина сделала ему с утра и который пах какими-то незнакомыми травами. Сама Дина была раздражена, что мгновенно перекинулось на Нику, которая стала огрызаться на всех. Обифримол зарылся под пледом в кресле, дожидаясь, когда все успокоятся. Наконец, Дина позвала всех к столу, и все собрались на пасмурной кухне.
— Можешь покормить Линки? – спросила Дина, пододвигая к Никлису плошку с кашкой для сына.
— Ну-у…
— Ты всё равно не будешь есть, я же знаю! У тебя на лбу написано «какая гадость эта пахнущая жижа!» — заявила Дина устало.
— Это не жижа, а овсянка… — Никлис бережно погладил кашу ложкой. – Но Линки я могу покормить.
Он взял сына на руки, и Дина молча принялась за свой завтрак.
— Мне надо было ещё вчера выехать обратно! – сетовал Арольн, ковыряя свою порцию каши. – Я еду сегодня же! Кто хочет может присоединяться!
— Нам стоит обсудить эту ситуацию, — заметил Никлис и вздохнул, поскольку Линки размазал свою кашку по всему лицу. Морща нос, эльф дотянулся до салфетки и принялся вытирать перепачканную мордашку сына.
— Что тут обсуждать?! – воскликнул Арольн.
— Во-первых, ты не один, — заговорил Никлис спокойно. — Что ты намерен делать с фольенами? Во-вторых, что насчёт нас? Ты говорил, что тебе нужна помощь, мы с Диной об этом немного поговорили утром, и нам нужно знать, когда и что. В-третьих, возможно нам следует донести всю информацию, что нам удалось узнать от Элвея до полиции Орлинда и до Королевы, возможно, она соберёт войска быстрее, и мы выступим вместе с ними или впереди них в Эльвий. В противном случае, я не хочу, чтобы ты шёл один, это не безопасно, в горах можно сгинуть в одиночку, даже будучи опытным…
— Я ходил через эти горы дольше, чем ты живёшь на свете! – перебил Арольн сердито. – Я знаю их как свои пять пальцев, я не пропаду!
— В таком случае тебе, как никому другому известно, насколько переменчива горная погода и насколько опасны горные волки!
Арольн застыл в замешательстве.
— Ты имеешь в виду оборотней? – спросил он удивлённо.
— Да, и ты о них знаешь.
— Я их видел всего один раз в жизни, и они не приближались к нам, так, посмотрели со стороны…
— Но, если бы ты был один, они подошли бы. Они куда сильнее и разумнее обычных волков, — сказал Никлис с холодными нотками в голосе. – И нам тоже стоит быть разумными.
Арольн закрыл глаза и сделал глубокий вдох. На миг в гостиной повисла тишина, только Линки радостно агукал, пытаясь отнять у папы ложку.
— Мы пойдём с тобой, — сказала Дина после двух минут молчания. – Поможем тебе и Эннаталь.
— Вы, правда, честно, хотите нам помочь?.. – спросил Арольн виновато. – Если это нарушает ваши планы, и вы делаете это из чистой вежливости…
— Арольн, — прервал его Никлис. – Если Дина согласилась на такую авантюру, значит она на самом деле, от души, хочет помочь! Поверь мне! А я с ней солидарен, значит, мы поможем.
— Но тебе сейчас идти через горы…
— Арольн, я справлюсь! – отрезал Никлис. – Ты лучше подумай о фольенах, как ты собираешься их быстро провести через горы?
Арольн обернулся и посмотрел на маленькие встревоженные мордочки детей, сидевших возле него за столом.
— Вы сможете пройти через горы за два дня? – спросил эльф серьёзно. Обифримол деловито закивал, а Ника воскликнула:
— Сюда же мы пришли! Значит и обратно дойдём!
— Вот и замечательно, — Арольн пожал плечами. – Возможно, я смог бы долететь до туда быстрее, чем идти пешком…
— Но что ты будешь там делать один? Ты в любом случае ничем не сможешь помочь, — заметил Никлис.
— Но я хотя бы буду с Эннаталь…
— Сейчас сильные ветра, наступает зима, не думаю, что тебе следует это делать, хотя я понимаю твоё рвение… Голтэ Эверэ, мне нужна чашка кофе и булочка! Нам нужен какой-то план действий, и это единственный разумный способ его разработать! – произнёс Никлис, отрывая Линки от скатерти, об которую тот намеревался вытереть снова выпачканное личико.
— Ник, какой кофе?.. – Дина подняла на него взгляд усталых глаз. – Ты и так еле жив. Когда последний раз ты по-настоящему ел? Нормальную порцию нормальной еды?
— Позавчера, на обед, — нашёлся Никлис. – Это неважно, сейчас мне нужно помочь Арольну, как ты меня просила, и фольенам, и придумать, что нам делать, а без кофе у меня сегодня не работают мозги!
— Ладно, сварю тебе кофе, — сдалась Дина. – Только не вздумай потом ныть.
— Не буду.
Пока Дина варила кофе, Арольн оделся и сходил в булочную на соседней улице, за выпечкой. Никлис тем временем помог вымыть посуду и устроился на диване чинить зверушку Обифримола. Линки катался по ковру у его ног, визжа от счастья, а Ника с недовольным выражением лица сидела рядом, так как ей было поручено следить за малышом. Наконец, всё было готово. Никлис вручил Обифримолу склеенную игрушку и велел подержать её сжатой немного, чтобы клей схватился, а сам сел за стол, удовлетворённо поглядел на свой кофе с булочкой и принялся за еду. На его лице отпечаталось выражение деловитой задумчивости.
Арольн разложил оставшиеся булочки на тарелке и взял одну из них себе. Он уселся на диване рядом с Обифримолом и взглянул на зверушку в его лапках. Юный фольен немного отодвинулся в сторону и опустил голову. Арольн был теперь спокоен, его лицо казалось усталым и встревоженным, но той ярости и порывистости, что руководили им вчера, больше не было. Однако, Обифримол ещё не до конца доверял своему другу после всех происшествий прошлой ночи.
— Оби, прости меня пожалуйста… Я очень напугал тебя вчера? – произнёс Арольн после минутного молчания. Обифримол покачал головой. — Правда, извини, я не хотел тебя обижать, просто… так получилось. Прости?..
— У-ур, — тихонько ответил Обифримол.
— Честно, я вчера… Немножко сорвался.
— Немножко? – не выдержала Дина. Арольн беспомощно взмахнул руками в порыве отчаянной безысходности и продолжил:
— Я не хотел, правда, прости.
— Ур, — ответил Обифримол более твёрдо, пытаясь показать, что он не хочет больше об этом говорить. Арольн растерянно кивнул. Помолчав немного, Обифримол спросил:
— На Эльвий нападут?
— Да, если Элвей сказал нам правду. В твоей зверушке он спрятал информацию о следующей атаке, сказал, что подарить её тебе он решил в качестве страховки. Мы вряд ли бы стали проверять её, если об он не сказал… Я совершенно про неё забыл, честно сказать, — задумчиво заметил Арольн.
— Страховки от чего? – поинтересовалась Дина. – Он же вроде работал на Двааха, зачем ему оставлять нам такую информацию?..
— Работал-то он действительно на Двааха, но не доверял ему до конца. Он написал, что Дваах слегка психопат, и он опасался, что всё может завершиться большим кровопролитием, чем его последователи ожидают. Поэтому он решил оставить нам эту записку, чтобы мы могли что-то сделать, — пояснил Арольн. – Хотя, мне кажется, он слишком долго решался…
— Когда атака?
— Завтра! Точнее, послезавтра на рассвете!
— Ну, это ещё ничего, — Дина решительно заправила чёлку за уши, словно приняла какое-то окончательное решение. – Ты должен сообщить обо всём Эннаталь.
Арольн медленно кивнул.
— Она должна всё знать, обязательно, тогда мы ещё, возможно, успеем вовремя и защитим её. Армии всё равно не успеют добраться туда так быстро, но мы можем попытаться.
Арольн встал, взмахнул руками, растрепал волосы и уставился в окно.
— Что, ты не доверяешь нашим силам? – осведомилась Дина серьёзно.
— Трое из нашей команды – дети! – воскликнул Арольн так громко, что кофе в чашках пустило маленькие волны. – Никлис всё ещё еле жив после яда! И ещё есть ты!
— Дети – это фольены и Линки, который спокойно может сидеть в рюкзаке, — заявила Дина. – А фольены выносливые, я по глазами вижу.
— Что мы будем с ними там делать?! Их убьют, тебя убьют и Никлиса заодно, и это всё будет моя вина! – закричал Арольн, схватившись за голову.
Дина быстро встала, подошла к нему и сходу задала ему звонкую пощёчину.
— А ну прекрати орать! – крикнула она. Арольн прижал к пострадавшей щеке руку и уставился на неё в изумлении. Наблюдавший за этим всем из-за стола Никлис вытаращил глаза.
— Сядь! – приказала Дина. Арольн сел на табуретку для ног, глядя на неё снизу вверх. – Я умею драться, Арольн. Обифримол – умеет драться, Ника, думаю, тоже, если захочет, а Никлиса ты просто недооцениваешь, он тебе и сейчас может шею свернуть! Ты видел, что он сделал с рукой Элвея той ночью? Видел? Так что прекрати, мы можем за себя постоять, ты даже не подозреваешь насколько хорошо! Всё что нам нужно – это объединить наши силы и работать вместе, и мы справимся! Мы можем помочь Эльвию, мы можем спасти Эннаталь, но для этого нам надо перестать психовать!
Она перевела дух. Секунду стояла тишина, потом Ника вскочила на диван и, вскинув руки, закричала:
— Ура! Да! Надаём им всем! Жалкие людишки! Кто со мной?!
— Ну вот, видишь, что делает кофе с булочкой? – произнёс Никлис, улыбаясь. Дина кинула на него оскорблённый взгляд, потом не выдержала, фыркнула и улыбнулась.
— Этот план мне нравится, — продолжил Никлис. – Осталось привести его в исполнение.
— А какой был ваш план? – осведомилась Ника, уперев руки в бока.
— Я думал найти нам лошадей, — признался Никлис. – Чтобы ехать хоть сколько-нибудь быстрее. Проблема с этим заключается в том, что на горных дорогах в такую погоду верхом ехать может быть опасно, скользко, проще дойти пешком. Нам следует сообщить обо всём этом королеве Нерль, быть может она примет решение быстрее в таком случае.
— Значит, начинаем действовать, — согласилась Дина. – Ты иди во дворец, сообщи обо всём королеве или кому там. Я соберу для нас всех продукты и одежду…
— А мне надо попасть к моей сестре, — добавил Арольн. – Отдать ей почту. Это не долго.
— Отлично, так и сделаем.
Все принялись вставать и собираться. Тут дверь одной из спален скрипнула, и в гостиную вышел тщательно причёсанный и надушенный Витольд.
— Ты ещё здесь? – удивился Никлис, уставившись на него.
— Утро кончается в полдень, вы не уточняли, когда именно утром мне надо выезжать, поэтому выезжаю сейчас, сэр, — выдал Витольд, закрыв глаза и важно подняв палец.
— Поезжай и побыстрее, ты нужен Тильви. Я сообщу обо всём в штаб, я беру отгул на неделю как минимум. Пока меня нет вам пришлют кого-нибудь на замену, — сказал Никлис серьёзно.
— Сэр, — Витольд кивнул в знак того, что всё понял.
— Погоди минутку, дам тебе письмо, — вспомнил Никлис и исчез у себя в комнате на несколько минут. Он вернулся с небольшим запечатанным конвертом. – Вам с Тильви задания на время пока не появится мой заместитель.
— Есть, сэр, — Витольд снова кивнул.
— А теперь живо на пост! – скомандовал Никлис, и Витольд отдал честь. Повернувшись на каблуках, он промаршировал по комнате и вышел вон.
— Я не знал, что таких берут в армию, — заметил Арольн, улыбаясь.
— Он не по собственной воле тут, — отозвался Никлис. – Родители заставили. Тильви любит службу, думаю, он далеко пойдёт, а Витольд… он просто Витольд, и не важно, что ему уже сто сорок лет.
— Серьёзно?
— Ага, они просто не могли заставить его заняться чем-то ещё…
— Любопытно, — Арольн покачал головой. – Богатая семья?
— Чрезвычайно, — Никлис запер дверь и вернулся в гостиную.
Арольн вздохнул и отправился одеваться, а Дина и Никлис встали над ползавшим по полу Линки, словно собрались на семейный совет.
— Спасибо за комплимент, кстати, — сказал Никлис после минутного молчания. – Я и не знал, что я такой крутой в твоих глазах.
— Ты на самом деле крутой, — заявила Дина, улыбаясь. – Я не привирала.
Никлис усмехнулся, и Дина быстро поцеловала его в подбородок.
— Пошли, надо действовать, — позвала она.
— Ты серьёзно готова на это? У нас ничего толком с собой нет, да и Линки ещё даже ходить не умеет…
— Тоже хочешь оплеуху получить? Переживём! И не такое переживали!
— Ну, хорошо! – Никлис улыбнулся, и они ушли одеваться. Обифримол задумчиво подобрал с пола одно из белых перьев. Всё это было чрезвычайно любопытно и чрезвычайно безумно.
* * *
Пока все бегали по делам, Обифримола и Нику разделили и отправили с разными частями этой маленькой экспедиции. Ника пошла с Диной закупаться едой и одеждой, а Обифримола взял с собой Арольн. Они пересекли город с востока на запад и оказались в районе, который произвёл на юного фольена немалое впечатление. Улицы здесь были гораздо шире, чем в доисторических кварталах на Острове, а мостовые здесь были выложены тщательно подогнанными камнями. Местами попадались магазины и лавки с красивыми, стильными витринами и узорчатыми вывесками, но в основном улицы состояли из особняков.
Арольн прошёл несколько оживлённых перекрёстков, где разъезжали кареты и расхаживали эльфы в расшитых камзолах и великолепных платьях, а потом, воровато оглянувшись, свернул на более тихую улицу. Он взял Обифримола за лапку и пошёл так быстро, что фольену пришлось бежать вприпрыжку, чтобы поспеть за ним. Наконец, они оказались напротив одного особняка, бывшего чуть меньше своих собратьев. Его белоснежный забор был увит плющом и засохшим вьюном, а на калитке висел венок из сосновых ветвей и лент. Арольн осторожно заглянул в распахнутые ворота, потом быстро зашагал по подъездной алее к дому, хрустя гравием под ногами. Вдоль аллеи росли высокие, серебристые клёны, украшенные белыми лентами. В эту пору года листва уже почти совсем облетела, но тут и там ещё попадались искры пламенеющих оранжевых кленовых листьев.
Взбежав на высокое мраморное крыльцо с резными перилами, Арольн вытащил из поясной сумки два потрёпанных конверта и засунул их в разукрашенный почтовый ящик у двери. Обифримол с восторгом созерцал высокую арочную дверь, ручку в виде головы волка с кольцом в зубах, и витражное окошко на уровне глаз взрослого эльфа. Дверь была белая, а по сторонам переливались высокие узкие окна и подле них раскачивались изящные фонари. Арольн соскочил со ступенек и снова схватил Обифримола за лапку.
— Пора делать ноги! – заявил он, но тут кольцо на двери звякнуло, петли скрипнули, и дверь приоткрылась. Арольн бросился бежать, утягивая за собой Обифримола, когда смеющийся женский голос воскликнул:
— Аро! Аро, ронадэй! Аро! Та кут лэ лин?[1]
Арольн на бегу оглянулся через плечо, потом притормозил и остановился.
— Арэнли![2] – крикнул он в ответ. На мраморном крыльце, закутавшись в пушистую белую шаль, стояла высокая, худощавая женщина с улыбающимся, но сурово очерченным лицом. Её песочные волосы были собраны в красивую высокую причёску, ещё сильнее вытягивавшую её строгое лицо.
— Тевэрэй аараки! – позвала женщина, и Арольн покачал головой. – Лэнлорон нэ халаин!
— Она говорит, её мужа нет дома, придётся подойти поговорить, — сказал Арольн Обифримолу. – С ними обоими я не смог бы объясняться.
— Кто это?.. – спросил Обифримол тихо.
— Ирольна, моя сестра, — Арольну улыбнулся. – Она строгая, но добрая, ты её не бойся. Она просто… женщина с характером.
Ирольна посмотрела на брата укоризненно, когда он поднялся на крыльцо и склонил перед ней голову. Она поцеловала его в макушку, потом потрепала его чёлку, представлявшую собой несколько коротеньких прядей надо лбом, от которых невозможно было избавиться, и которые постепенно просто стали незаменимой частью образа Арольна.
— Кто это такой? – спросила Ирольна, с любопытством разглядывая спрятавшегося за подолом Арольна Обифримола, и эльф вкратце рассказал ей историю юного фольена.
— Глаза у тебя красивые, кроха, — заметила Ирольна, не сводившая с мальчика взгляда всё время, пока Арольн говорил. Её собственные глаза напоминали глаза Нерольна, большие и прозрачные, бледного, льдисто-голубого цвета. Однако, её взгляд был куда внимательнее взгляда Нерольна.
— Он ещё учится жить в обществе, — с улыбкой заметил Арольн. – И, если Лэнлорон сможет нам помочь, мы будем ему очень благодарны.
— Я поговорю с ним, думаю, он разузнает что-нибудь полезное, — Ирольна величаво кивнула. Она была очень высокая, лишь немногим уступая своим братьям, и такая же тонкая. – Как Эннаталь?
— С ней всё в порядке, — ответил Арольн, отчаянно натягивая на лицо безразличную маску. – Живёт, работает.
— Где вы теперь живёте? Всё ещё в Эльвие?
— Да, всё там же… — Арольн осёкся и опустил голову.
— Ты знаешь, что меня это всё не волнует так, как папу. Мне можешь рассказать. Вы поженились? – Ирольна смотрела на брата в упор, спокойно и серьёзно.
— Да, два года назад.
— Хорошо. Я рада. Я ничего не скажу, не переживай, но мне самой приятно знать правду, — сказала Ирольна, слегка улыбнувшись.
Арольн поднял голову, уши его пылали.
— И Нерольну не говори, он не знает, — сказал он тихо.
— Не скажу, никому не скажу. Когда ты вернёшься нас навестить?
— Не знаю, может быть летом.
— Я буду ждать. Пиши мне, я хочу знать, что с тобой всё хорошо, — добавила Ирольна всё тем же спокойным тоном.
— Напишу, — пообещал Арольн. – Мне надо бежать, надо возвращаться с Эльвий, там снова готовится нападение.
— Береги себя.
— Постараюсь. Как дела у Аровия?
— Всё хорошо, уже хорошо говорит, мама его всё время у меня отнимает, уверяет, что ей надо внука баловать, — усмехнулась Ирольна. – Волнуюсь, чтобы они с папой не превратили его в такого же сноба, как Нерольн.
— Не думаю, что у них это получится, когда ты – его мама, — Арольн тоже улыбнулся.
— У меня будут племянники? – осведомилась Ирольна, лукаво прищурившись на него.
— Может быть, — Арольн тоже сощурился. – Если что, я напишу. Тебе. Больше никому!
— Хорошо-хорошо, — Ирольна покачала головой, и Арольн отступил.
— Нам пора…
— Бегите, — Ирольна остановила его, притянула к себе и снова поцеловала в лоб под светлыми вихрами. – Голтэ Эверэ хранит вас.
Арольн улыбнулся, поклонился ей, и припустил по подъездной алее на улицу. Обифримол помчался следом.
— Кто Аровий? – спросил он, когда они сбавили шаг и свернули на очередную улицу.
— Аровий мой племянник, сын Ирольны, — пояснил Арольн. – По-моему ему четыре года, хотя я могу путать. Я своих родителей-то возраст еле помню!..
— Не кричи… — попросил Обифримол.
— Прости, — Арольн тряхнул головой. – Знаешь, прежде чем мы вернёмся к остальным, нам нужно кое-что сделать.
[1] Аро! Аро, постой! Аро! Кто это с тобой?!
[2] Друг!