Рыжий друг. Глава 8

Глава 8

Сила песни

Орлина только что закончила уроки и вышла на улицу, щурясь на солнце. Она поприветствовала брата и друзей и глядя куда-то позади них с очень жёстким лицом. Они обернулись и к собственному удивлению, обнаружили рослого Лэнлорона, спокойно стоявшего рядом.

— Ты что тут делаешь? Мне казалось, я видела, как тебя отсюда выгнали с самого утра, — сказала Орлина строгим голосом.

— Хотел кое-кого повидать, пришлось вернуться, — ответил ей Ларэнон довольно-таки спокойным тоном. Сейчас он вовсе не выглядел наглым.

— Кого это, интересно? – спросила Орлина.

— Никлиса, — пояснил Ларэнон. – Но поговорить с ним я собираюсь не здесь, а вне стен Ордена. Не буду доверять мои слова чужим ушам.

— Одного его мы не отпустим! – заявила Орлина.

— Хорошо, идите все вместе, — согласился Ларэнон.

Орлина даже удивилась, но быстро взяла себя в руки.

— Веди, — сказала она гордо. Ларэнон повернулся и стал подниматься по лестнице.

— Ник, держи себя в руках, — прошептала Орлина рьяным шёпотом Никлису на ухо. – Сейчас не время давать ему пощёчины за все былые обиды. Посмотрим, что скажет.

— Он ничего нового не может мне сообщить, — прошипел Никлис. – Это подстава.

— Ты только о подставах и думаешь! – возмутилась Орлина. – Может, это и правда важно?

— Вряд ли, — Никлис пожал плечами.

— Дина, кинжал при тебе? – шепнула Орлина.

— Да, — Дина положила руку на рукоять своего клинка. Дело приобретало интересный оборот. В школе Дине доводилось попадать в разные переделки, но здесь всё выглядело куда серьёзнее и опаснее. В её обычной школе нельзя было даже перочинный ножик носить, а тут у неё на поясе висел кинжал. Любопытство Дину подгоняло, страх перед непредсказуемостью Ларэнона заставлял задуматься, правильно ли она поступает, следуя за друзьями. Но что ей ещё оставалось делать? Не могла же она остаться одна в Ордене, по крайней мере так она пыталась самой себе доказать собственную правоту.

Они прошли по дорожке, а потом свернули в лес. Оказавшись на достаточном расстоянии от дороги, под прикрытием орешника, Ларэнон остановился и резко обернулся.

— Ну, щенок, ты заслужил! – он замахнулся и хлёстко ударил Никлиса, оказавшегося прямо позади него, в щёку. Никлис не издал ни звука, только отшатнулся назад и прижал к лицу ладонь. Дина в испуге схватила его за локоть, но Никлис твёрдо стоял на ногах.

— Да как ты смеешь! – внезапно заорал Орландо. – Тронуть моего друга!

— Ты меня боишься, палочник несчастный, прочь отсюда! – ответил Ларэнон. – Прочь!

Но Орландо уже вошёл в раж. Он бросился вперёд и влепил противнику в глаз своим острым кулачком. Ларэнон зарычал от злости, схватил Орландо за грудки и поднял над землей.

— А ну пусти его! – Орлина взяла дело в свои руки, выхватив меч и наседая на Ларэнона сбоку. – Пусти моего брата!

Орландо вырвался, отскочил, задыхаясь от испуга, а потом вдруг набрал в лёгкие воздух и запел отчаянным и сильным голосом. Дина никогда в жизни не слышала, чтобы кто-то так чисто, звонко и сильно пел.

— Я не позволю! Я не дам!

Тебе!

Распоряжаться миром!

И пусть я выгляжу таким,

Кого убить одним ударом можно,

Всем предрассудкам вопреки 

Судить я не позволю ложно!

Быть может сил я не имею, 

Но ведь я тоже существо!

И кое-чем я всё ж владею,

Тем, что пронзает вещество!

Я волей Синей Птицы говорю: 

«Прощайся с жизнью, или уходи!»

Иначе этот вот клинок вонжу,

В глубины твоей жалкой плоти!

Беги! Беги, прислужник злобы!

И да простят тебе грехи! 

И да прославят тех народы,

Кому прощения легки!..

Орландо замолк. Ларэнон давно мчался прочь через лес, а за ним следовали несколько его помощников. Дина в изумлении таращилась на Орландо. Он определённо не был больше страшным или жутким. Это был красивый молодой эльф с могучим и удивительным голосом, вырывающимся откуда-то из его жалкого худого тела. Похоже, именно необычайная сила этого голоса с теми отчаянными, но воинственными интонациями напугала Ларэнона. Было во взгляде испуганного, но рассерженного Орландо что-то такое, что могло напугать того, на кого он был направлен. Но песня кончилась, и он снова стал самим собой. Худым и бледным Орландо с огромными грустными глазами и шрамом на левой щеке.

— Ну и голос у тебя… — заметил Никлис, морщась и потирая свою покрасневшую щёку. – До костей пробрало…

— Так плохо, да? – смутился Орландо.

— Это было просто великолепно, — заявил Никлис. Орлина всё ещё не могла прийти в себя.

— Он убежал… О, Голтэ Эверэ, я ж чуть не умер… Я как-то на ходу это придумал, но вроде ничего получилось… — пробормотал Орландо.

— На ходу придумал? – не поверил Никлис.

— Я ещё никогда не писал песни на всеобщем. Надо будет запомнить, — Орландо задумчиво уставился в небо.

— Он на ходу придумал… — продолжал удивляться Никлис.

Дина чувствовала, как от бутона её замершей веры отходят лепестки, и в её груди распускается цветок, сияющий чистым белым светом. Этот ослепительный белый свет залил её душу, и Дина ощутила такой восторг и такую безумную радость, что ей захотелось плакать. Она улыбалась, глядя на притихшего Орландо и, замерев, старалась прочувствовать этот цветок в своём сердце.

* * *

Орлина и Никлис не переставали удивляться невероятными способностями Орландо всю дорогу, пока друзья шли через лес, а потом через эльфийскую деревню. Орландо выглядел очень смущённым, но довольным. Сегодня был его триумф. Он силой своего голоса заставил противника бежать. Было и у него что-то, чего могут бояться и что могут любить, как бояться и любят силу Ларэнона. Однако, минуты уверенности прошли, и Орландо снова стал выглядеть несчастным, вспомнив о том, какая процедура ждала его впереди.

Наконец, они оказались на другом конце деревни. Дома здесь были побольше и ухожены лучше. Никлис свернул к забору одного из таких высоких домов и открыл калитку. Дина с восхищением оглядывала большое крыльцо и фонарики у дверей. Никлис долго рылся в своей сумке, потом извлёк из неё связку ключей и стал думать, который из ключей отпирает замок на двери. Орландо стоял рядом с ним, печальный и немного испуганный, с широко раскрытыми глазами, и растирал холодные пальцы.

— Ты главное лишний раз не переживай, — сказала ему Орлина. – Сам знаешь.

— Да, — ответил Орландо.

Дина заметила, что у него на шее, за воротником камзола действительно темнеет синяк, про который говорил Ферли. Наконец, Никлис открыл дверь и впустил всех в коридор. Вся мебель здесь была укрыта чехлами от пыли, вешалка пустовала. Никлис не стал раздеваться, молча прошёл в глубину пустого дома и остановился возле небольшого стола у дальнего края большой гостиной.

Дина восхищённо озиралась. Здесь в паутинном полумраке было тихо, а воздух застыл, словно желе. В лучах солнца медленно кружились пылинки. На подставке, возле большого, тщательно закрытого решёткой камина, покоились дрова. На каминной полке стояло несколько картин и коричневые свечи. Напротив камина кружком собрались античный диван и несколько элегантных кресел, укрытых чехлами.

Никлис подошёл к столу и закинул под него сумку. На столе стоял микроскоп, а возле лежали стёклышки и всё необходимое, чтобы взять у Орландо каплю крови.

— Динка, сними, пожалуйста, покрывала с дивана и с кресел, — сказал Никлис, закатывая рукава камзола. – Они могут нам пригодиться.

Дина молча повиновалась и стянула пыльные чехлы. Диван был тёмно-винного цвета с позолотой, роскошный и красивый, так же, как и кресла. Все они, напротив камина, в лучах солнца выглядели просто великолепно. Орландо пристроил свой рюкзачок возле сумки друга и осторожно сел на табурет возле стола.

— Так, — Никлис упёр руки в бока и на миг задумался. – Нужно растопить плиту на кухне и поставить чайник. Нам понадобится вода, нашатырь и сладкий чай.

— Я займусь плитой, — сказала Орлина.

— Отлично. Я тогда сейчас принесу тебе воду и начнём наши исследования! – заявил Никлис и ушёл на кухню, куда за ним последовала Орлина.

— Не хочу… — простонал Орландо, закрыв лицо ладонями. – Очередной конец жизни… ни дня без обморока…

— Ну, ты же ещё не упал… — заметила Дина неуверенно.

— Скоро упаду, — безрадостно фыркнул Орландо.

— Если ты будешь думать, что упадёшь, тогда упадёшь без вариантов. Ты думай, что всё обойдётся. Может быть случится, а может быть и нет… — сказала Дина. Орландо с усталой улыбкой взглянул на неё.

Никлис вернулся с кухни с большим стеклянным стаканом воды. Поставив стакан на стол, он сел возле микроскопа на вторую табуретку и, протерев ладони спиртом, произнёс серьёзно:

— Давай руку.

Орландо пододвинул свой табурет поближе и протянул ему руку.

— Динка, встань позади него на всякий случай, — сказал Никлис. Дина подошла ближе и оказалась за спиной Орландо.

— Это не больно, — заметил Никлис, растирая другу палец. – Вот увидишь.

— Да мне не важно, больно это или нет. Я крови боюсь…

Никлис достал специальный механизм, чтобы прокалывать дырочки.

— Лис, мне плохо… — выдохнул Орландо, бледнея.

— Тш-ш, — Никлис схватил его за рукав. Орландо закашлялся, он в ужасе смотрел на друга. Дина взяла его за плечи и заставила прислониться к себе, чтобы он почувствовал её поддержку. Она никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так сильно бледнел, и старалась не смотреть на Орландо, пока Никлис пытался взять у него кровь. На это ушло не меньше пяти минут. Пальцы у Орландо были холодными и белыми, и Никлис с большим трудом добыл себе капельку на предметное стёклышко.

Покончив с этим и отложив стёклышко на стол, Никлис уверенно подхватил отключившегося друга на руки и отнёс его на диван так, словно Орландо был не тяжелее небольшого мешка картошки. Орландо очнулся, он весь мелко дрожал, с виноватым лицом сложив руки на груди и глядя на друзей.

— Держи, — Никлис дал ему воду.

— Спасибо, — выдохнул Орландо и припал к краю. Он пил жадно и долго. Дина изучала его бледное худое личико больше с ужасом, нежели с сочувствием.

— Спасибо за помощь, — сказал ей Никлис. – Я рад, что ты спокойно к этому всему относишься.

— Я не боюсь крови, но от этого зрелища мне тоже нехорошо становится, — ответила Дина. Никлис многозначительно на неё посмотрел, мол, он тоже не рад, но делать нечего, ради друга приходится и не такое терпеть.

— Всё хорошо теперь? – спросил он.

— Да, уже получше, но всё равно так мерзко и так тошно… — ответил Орландо, зажимая ватку пальцами, чтобы закрыть свою дырочку. 

— Вот уж не думала, что с эльфом такое может приключиться, — заметила Дина.

— Эльфы разные бывают… — отозвался Орландо.

Никлис вернулся к столу и занялся микроскопом. Орлина в это время принесла с кухни сладкий чай подала чашку брату.

— Ну вот и всё, — сказала она ободряюще. – Видишь, не так всё и страшно.

— Это тебе не страшно смотреть! – обижено заметил Орландо.

Все, кроме, разумеется, Орландо, собрались вокруг Никлиса за столом с микроскопом.

— Вот это да, — воскликнул он, меняя увеличение. – В жизни б не подумал, что кровь на самом деле так выглядит…

— Что там? Можно мне посмотреть? – спросила Орлина. Никлис подвинулся, и она заглянула в трубку. Дине уже доводилось смотреть на кровяные тельца в микроскопе, и её это мало привлекало. Она наблюдала за оживлённым Никлисом, который записывал свои выводы в тетрадку. Ей казалось, что Никлис в Эльвии почувствовал себя увереннее и стал гораздо более живым, словно в её мире сама атмосфера была ему враждебна. 

— М-да, — наконец изрёк Никлис. – Я пошлю копию твоих телец родителям, они проверят всё досконально, но я почти уверен, что у тебя анемия, дружище.

— Я никогда не сомневался в её отсутствии, — заметил Орландо из-за спинки дивана.

— Хроническая.

— Оу, — Орландо притих. – То есть просто есть мясо не поможет, да?..

— Поможет, но для такой анемии как у тебя мало просто мяса. У тебя серповидноклеточная анемия, то есть некоторые клетки выглядят не круглыми, а вытянутыми, — пояснил Никлис. – И эти длинные клетки забивают твои сосуды на руках, поэтому у тебя иногда болят пальцы. Возможно, что эльфийская форма этой жути немного отличается от людской, но не сильно. Суть-то та же.

— Хорошо одно, — заметила Орлина. – Мы знаем, что с тобой не так. И мы найдём способ тебе помочь.

— Именно. А сейчас давайте пойдём домой, — сказал Никлис. – Думаю, Динка тоже уже согласна передохнуть.

— Согласна, — ответила Дина. – После всех сегодняшних приключений хороший обед и спокойный вечер не помешает.

— А завтра у тебя День Рождения! – воскликнул Никлис, толкнув Орландо в плечо. – А ещё завтра праздник возвращения всех зимних птиц в Ордене! Поднимайся, идём!

При воспоминании о дне рождения Орландо немного оживился. Он встал, но выглядел очень неустойчиво. Никлис позволил другу опереться на своё плечо. Собрав всё необходимое, друзья покинули дом. Их торопил не столько голод, сколько неприятная тишина в доме и его атмосфера покинутости. Несмотря на то, что семья должна была туда вернуться, четыре подростка не могли вернуть дому жилой вид, пока они там находились.

До дома Орландо они добрались спокойно. Оказавшись в тепле, Дина ощутила, насколько она устала и проголодалась за сегодняшний день. Она с утра ничего не ела и, казалось, готова была прикончить целиковую курицу, если бы ей предложили. Орлина, скинув с ног сапоги, поскорей отправилась на кухню и занялась обедом. Орландо лёг на диван перед камином, а Никлис отправился за дровами. Дина опустилась в большое кресло и вытянула уставшие ноги.

* * *

На обед был гороховый суп. Орландо жутко обрадовался этому повороту событий, а потом вдруг уныло заметил, что не хочет есть. У Никлиса глаза на лоб полезли от удивления.

— Ты не хочешь есть?! – воскликнул он.

— Не хочу, — буркнул Орландо обиженно.

— Это явно нехороший признак. Покажи свою шею, мастер Ферли что-то про неё говорил… — заявил Никлис, поставив свою мисочку на каминную полку и освобождая шею друга от воротника камзола. – У-уф, как бы мастер Ферли не был прав, дружище!

— Ужас, — Орлина тоже заглянула. Дина, чтобы не отстать от остальных, отважилась посмотреть, что они так увлечённо обсуждают. Тощая жилистая шея Орландо была сплошь покрыта синяками, словно кто-то долго и старательно душил его.

— Где у вас термометр? – спросил Никлис.

— Сейчас, — Орлина принесла брату градусник, и тот улёгся на диване, сложив на груди руки. Доев суп, друзья проверили, что показывает термометр.

— М-да-а…. – протянула Орлина. – Наверное, это и правда синяя лихорадка. Сейчас сделаю тебе горника, а то у тебя голова к вечеру так будет болеть, что ты будешь плакать.

— Не буду! Я не плачу по такому поводу! – обиделся Орландо.

— Ну да конечно! – фыркнула Орлина и с гордым видом удалилась на кухню.

— Очень печально, — произнёс Никлис. —  Ты завтра не сможешь пойти на праздник птиц…

— Не смогу, — уныло согласился Орландо.

— А это заразно? – спросила Дина осторожно.

— Нет. Синяя лихорадка заразна лишь в первый день, когда она попадает в организм, но температура поднимается только через три дня, так что мы можем уже не волноваться, — сказал Никлис.

— И чем это лечат? – поинтересовалась Дина.

— Главным образом нужно сбить температуру и как-нибудь снять боль, потому что голова и шея очень болят, — пояснил Никлис.

— Ага, — подтвердил Орландо. – Сейчас ничего, но, если не выпить лекарство, можно просто с ума сойти, как это больно.

— Жуть, — сказала Дина. – Всё-таки иногда меня радует тот факт, что в нашем мире нет этих странных ваших болезней.

— У вас есть вещи похуже наших синих лихорадок. Но каждому миру своё, — отозвался Никлис.

— Что верно, то верно, — Дина подняла голову, и её взгляд упал на его веснушчатую щёку. – Ты ничего? Лэнлорон такую затрещину тебе задал.

— Нормально, не впервой, — фыркнул Никлис. – Это не так больно, как ты думаешь.

— Пощёчины – это бо-ольно, — вставил своё слово Орландо. – Не верь ему…

— Я просто к ним уже привык, — Никлис деловито пожал плечами.

— Тебя… так часто бьют? – удивилась Дина.

— И да, и нет, — ответил Никлис. – Я думал ты уже заметила, что я люблю попадаться в драки.

— На это я обратила внимание, — Дина многозначительно покачала головой.

* * *

К вечеру Орландо стало только хуже. Все с нетерпением ждали возвращения Оруэлль, потому что не были уверены в том, как помочь Орландо. Прохладный чай, мокрые тряпочки на лоб, травы, которые заварила Орлина, возможно, и облегчали Орландо мучения, но он всё равно выглядел самым настоящим страдальцем. Дина не могла на него смотреть без чувства вины, что она не может ничем ему помочь.

Наконец, Оруэлль вернулась.

— Мама! – Орлина бросилась к ней на встречу. – Мам!

— Привет, дорогая, — ответила Оруэлль, не спеша снимать пальто.

— Мам, Орландо заболел, — сказала Орлина сразу.

— Что случилось? – Оруэлль взволнованно подняла брови и прошла к дивану, где мучился Орландо.

— Мамочка! – обрадовался тот, протянув к ней руки. – Я так рад, что ты дома!

— Соколик мой, — Оруэлль села рядом с ним и оглядела посиневшую шею. – Как же так…

— Я откуда знаю? – отозвался Орландо.

— Ребята молодцы, постарались, — оценила Оруэлль, заметив чай и тряпочки. – Сделали всё необходимое. Я сейчас займусь ужином, поешь и выпьешь трав от лихорадки.

— Ладно, — согласился Орландо. Оруэлль устало улыбнулась и ушла на кухню.

Дина сидела перед камином, закутавшись в плед и наблюдала за друзьями. Никлис читал вслух по-эльфийски, усевшись на полу возле Орландо. Дина не могла понять, что он говорил, но ей нравилось, как мягко и переливчато звучал его голос. Ей даже захотелось выучить этот волшебный язык чтобы говорить вот так мягко и легко.

Наконец, они поужинали и, притихнув, расселись вокруг камина, согретые едой и теплом. Дина смотрела на пламя, и у неё слипались глаза.

— Ма-ам, почему так? – спросил Орландо жалобно и чуть слышно.

— Если это случилось, значит, так должно быть. Так же как с твоим шрамом. Всё будет хорошо, — сказала Оруэлль и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

— Завтра большой день. И не важно здоров ты или нет. День рождения остаётся днём рождения, — заявил Никлис.

— Да. Но сейчас я очень хочу спать, — признался Орландо. Дина улыбнулась в знак согласия с его словами и провалилась в сон.